НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
УНИВЕРСУМ ПЛАТОНОВСКОЙ МЫСЛИ XIV
И. А. Рудзит
Учение о четырех добродетелях
как универсалиях культуры: античные истоки
В глубинном основании каждой самобытной культуры лежат сходные смысловые блоки, некие инварианты, которые принято называть культурными универсалиями. В культурных универсалиях, по мнению А. С. Кармина (2, с. 414), выражаются общечеловеческие идеалы, общепринятые нормы, правила поведения людей, нравственные ценности. Однако каждая культура вносит свой особый вклад в раскрытие общечеловеческих ценностей, глубоко разрабатывая те элементы, которые более созвучны ей.
Античной культуре наиболее созвучна этическая проблематика. Как отмечает В. Ф. Асмус, для многих античных мыслителей «первыми вопросами философских исследований, определений и размышлений были вопросы этики» (1, с.71). В этом смысле философия Сократа, целью которой, как подчеркивает В. Ф. Асмус, было «подчинение философского исследования нравственной задаче, нравственной проблеме» (там же, с. 73), может рассматриваться как типичная. Центральное место среди нравственных категорий занимает понятие добродетели, ибо нравственная обязанность человека - долг -состоит в том, чтобы, руководствуясь совестью (как внутренним сознанием добра), преобразовывать свой внутренний настрой и поведение (т. е. действовать). Развиваются добродетели через исполнение долга, что повышает достоинство человека, он совершенствуется, расширяется область благого в его жизни, растет свобода.
Родовых (в том смысле, что все прочие положительные качества души проистекают из них), или же гражданских (пользуясь разделением Платона) добродетелей четыре: благоразумие, мужество, справедливость, мудрость. Названия этих добродетелей могут несколько отличаться, однако неизменно их полное число, соответствующее количеству стихий. Например, благоразумие может быть названо рассудительностью, а мудрость - разумением, как в следующем пассаже Платона, в котором выводится полный ряд добродетелей и указывается на подготовительную роль гражданских (родовых) добродетелей в деле постижения истины: «Истинное - это действительно очищение от всего, а рассудительность, справедливость, мужество и само разумение - его средства» (Платон. Федон. 69b-c). Сущность нравственной проблематики, по Платону, заключается в том, что родовые добродетели являются средством для постижения истины. Можно сказать, что сила ума зависит от жизни человека, питается его деятельностью во благо (добродетелью). Злое же действие губительно сказывается на умственных способностях. Именно в отношении к роли нравственного совершенствования в деле постижения истины, как представляется, и происходило разделение между софистами и философами.
Понятие «добродетель» тесно связано с категорией психической нормы. Добродетель представляет собой некую меру, соразмерность в развитии отдельной части души. Традиционно выделяют три силы души: мыслительную, раздражительную, вожделевательную. Добродетели также можно соотнести с определенными душевными силами: мудрость с мыслительной, благоразумие с вожделевательной, мужество с раздражительной силой души. Эти добродетели объединяет в гармоничное справедливость, которая, как, вторя Платону, утверждает Плотин, «приводит каждую из этих добродетелей к согласию в том, что является свойственным ей делом - главенствовать и подчиняться» (Плотин. Эннеады. I.2).
Роль четырех добродетелей в гармонизации всего человеческого существа Плотин определяет следующим образом: «Гражданские добродетели, о которых мы сказали уже выше, приводят к порядку и делают нас неизменными и лучшими, ограничивая и соразмеряя наши стремления и страсти в целом, устраняя ложные мнения при помощи того, что всецело лучше и при помощи ограничения и отбрасывания того, что не имеет меры и беспредельно относительно измерения; и сами эти добродетели несут в себе границу. И если они являются мерой материи души, они уподоблены нездешней мере и имеют след горнего наилучшего» (Там же).
Итак, каждая добродетель представляет собой некую соразмерность в развитии одного из психических процессов, одной душевной силы. И, как подчеркивает Плотин, именно благодаря соразмерности психический процесс освобождается от подавляющего влияния тела. «Поскольку душа есть зло, будучи соединена с телом и сопереживая ему, и в отношении всего имея схожие с ним мнения, она, пожалуй, будет благом и будет обладать добродетелью, если не будет иметь тех же мнений, что и тело, но будет действовать сама по себе, - что есть разумность, - и не будет сопереживать телу, - а это есть благоразумие, - и не побоится быть отделенной от тела, - а это мужество, - и ею будет управлять рассудок и разум, притом, что она (им) не будет оказывать сопротивления, - это и будет, пожалуй, справедливость» (Там же).
Таким образом, благоразумие представляет собой гармоничное, уравновешенное развитие вожделевательной сферы. Или, по словам Плотина, благоразумие заключается «в некоем согласии и созвучии побуждения с действием рассудка» (Там же). Для благоразумного человека характерна высокая степень саморегуляции, способность к самоуправлению своими эмоциями и чувствами. Благоразумие исключает как нахождение в холодном, отрешенном состоянии, в котором невозможно эмоционально откликнуться ни на какое явление окружающего мира, так и неуправляемый, безудержный поток захлестывающих и подавляющих человека страстей.
Мужество есть не что иное, как способность человека управлять своей волей (раздражительной силой души). «Мужество, направленное на гнев», позволяет человеку не впасть в пропасть трусости и малодушия, с одной стороны, и не быть захваченным порывом дерзости, с - другой. Справедливость представляет собой отражение гармонично развитой личности в социальном плане, именно в мире человеческих отношений она проявляется наиболее ярко, но не исчерпывается этим миром. В общественной жизни справедливость исключает как подавление других людей в угоду своему эгоизму, так и пренебрежение своими истинными интересами в угоду неправедным требованиям окружающих. Справедливость неразрывно связана с совестью, которую можно определить как еще один психический процесс, как то душевное движение, которое отвечает за внутреннее сознание добра и зла.
Мудрость отвечает за гармоничное развитие мыслительной (интеллектуальной, когнитивной) сферы человека и представляет собой способность к умозрительному постижению сущности окружающего мира, пониманию смысловых связей, способность к выделению констант в бесконечном многообразии бытия и стремление к такому постижению. Мудрость исключает и самодовольное отрицание смысла сущего, и гносеологическое равнодушие, результатом которого непременно становится невежество, и стремление к овладению многочисленными и разнообразными знаниями, ибо, «многознание уму не научает».
Однако изучение истории европейской культуры показывает, что в широких образованных кругах постепенно утрачивается и забывается стройное учение о добродетелях, определявшее гармоничное развитие человека. Европейская культура, разрешая вопрос о смысле человеческого существования, нашла этот смысл в достижении человеком высот в какой-либо области. Потому-то и признавалась ценность души с гипертрофированно развитой отдельной частью, что действительно приносило определенные специфические плоды. При этом гармоничная жизнь души приносилась в жертву болезненному одностороннему творчеству. Побудительным мотивом подобного творчества зачастую являлся порок (страсть). Со времени Байрона укоренилось понимание страстей как двигателей творчества.
Можно выделить три различных значения слова «страсть»: во-первых, страдание, в этом значении употребляется выражение «страсти Христовы»; во-вторых, высокая степень накала чувств, пассионарность; и, в-третьих, порок, постыдная склонность (чревоугодие, блуд, сребролюбие, тщеславие и т.д.). Европейская культура представляет множество примеров творчества под действием страсти-порока. При таком взгляде на развитие человека и на природу творчества добродетель действительно не поможет, а, напротив, помешает достичь поставленной цели. Поэтому в рамках европейской культуры не находится места учению о добродетелях. Начиная с Вольтера, оно подвергается осмеянию, теряет свою глубину, а затем предается почти полному забвению. Наполеон, например, терпел около себя добродетельных людей только в том случае, если над их добродетелями можно было глумиться. Альбер Камю в своем творчестве использовал слово «добродетель» лишь в уничижительном смысле. Именно отказ от следования путем добродетели во многом предопределил «закат Европы».
Учение о добродетелях наиболее полно было воспринято и творчески доработано в недрах греко-византийской, а затем русской христианской культуры. Греко-византийская культура традиционно признавала, прежде всего, ценность гармонично развитой души. Подход к образованию человека заключался в следующем: сначала душу нужно привести в порядок – взрастить добродетель. Идеалом гармоничного развития человека признается овладение души четырьмя родовыми (гражданскими) добродетелями, после чего душа человека обращается к творчеству. Обратим внимание на предложенное Плотином толкование платоновского разделения добродетелей: «Платон, говоря, что подобие есть бегство к Богу отсюда, не назвал их (вышеупомянутые добродетели) просто добродетелями. Но назвал добродетелями гражданскими, и к тому же назвал все добродетели очищениями, из чего ясно следует, что он допускает два вида добродетелей и не полагает, что уподобление Богу происходит посредством добродетели гражданской" (Плотин. Эннеады. I.2). Думается, что творчество как раз и представляет собой переход человека от обладания низшими добродетелями (гражданскими) к обладанию высшими (очищениями). Как утверждал Плотин, «тот, кто имеет высшие добродетели, обязательно обладает низшими, но тот, кто обладает низшими, не обязательно обладает высшими» (Там же). Творчество в данном случае не является самоцелью, а лишь показателем того, что человек достиг гармоничного состояния души, стяжал четыре гражданские добродетели и продолжает совершенствоваться дальше. Вся повседневная жизнь такого человека, примером может служить жизнь Сократа, пронизана творчеством.
К сожалению, в настоящее время о добродетели говорить не принято, в общественном сознании не актуализирована одна из основных универсалий культуры. Однако большинство истинно творческих современников интуитивно чувствуют её присутствие и осознают роль гармонично развитой души в решении творческих задач. Учитывая этический характер большинства противоречий современной культуры, можно утверждать безусловную актуальность сегодня античного учения о четырех добродетелях.
Рудзит Ирина Анатольевна - аспирантка кафедры философии и социологии ЛГУ им. А.С. Пушкина
ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
[1] Асмус В.Ф. Античная философия. М.: Высшая школа, 1999.
[2] Кармин А.С., Новикова Е.С. Культурология. - СПб.: Питер, 2004
© СМУ, 2006 г.
НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
