Платоновское философское общество
Plato
О нас
Академии
Конференции
Летние школы
Научные проекты
Диссертации
Тексты платоников
Исследования по платонизму
Справочные издания
Партнеры

МОО «Платоновское философское общество»

энциклопедический словарь брокгауза и ефрона



Элеатская школа (или Элейская школа) — была основана в городе Элее, в Великой Греции, Ксенофаном, жившим в конце VI и начале V в. до Р. Х. Город Элеа основан фокейскими (в Малой Азии) выходцами, бежавшими от персидского господства, и долго процветал благодаря мудрым законам, данным ему Парменидом, учеником Ксенофана. Известен рассказ о том, как Зенон, ученик Парменида, будучи обвинен в стремлении к ниспровержению государственного порядка, установленного Неархом (тираном, захватившим власть), откусил себе язык, дабы не назвать под влиянием пыток своих сообщников. Во время римского господства Элеа превратилась в Велию (Velia), в ней жил юрист Требатий Теста, друг Цицерона; сюда бежал Цицерон после убиения Цезаря; здесь Брут навещал Цицерона; Цицерон написал в Велии свою топику, посвященную Требатию. В Велию врач Антоний Муза посылал страдавшего глазами Горация, ибо в древности она настолько же славилась своим здоровым климатом, насколько ныне она известна вредным воздухом (aria cattiva). Письмо к своему другу Вала Гораций начинает словами: Quae sit hiems Veliae, quod coelum, Vala, Salerni. Дальнейшая история Велии мало известна; в XIII в. здесь была крепость, в которой засел гр. Галвано Ланчиа, брат красавицы Бианки, жены Фридриха II Гогенштауфена, дядя Манфреда, погибший вместе с ним на эшафоте в 1268 г. Впоследствии сарацины, имевшие в Агрополе сильно укрепленное пристанище, по всей вероятности, разрушили некогда цветущий город Велию, от которого остались лишь незначительные руины; ныне на месте древней Элеи стоит Castel-a-Mare della Brucca. Город Элея никогда не приобрел бы славы, если бы в нем не расцвела философская школа, имевшая таких представителей, как Ксенофан, Парменид, Зенон и Мелисс. Ксенофан в поэтической форме боролся с антропоморфизмом и политеизмом греков, стараясь провести идею единства всего существующего и тождество единого с Божеством. В более строгой форме, с громадной диалектической силою, ту же идею проводил гениальный Парменид. О впечатлении, которое произвело его учение, дает понятие диалог Платона, посвященный Пармениду. Идеи Ксенофана были облечены в теологическую форму; Парменид придал им характер метафизического учения, прототипа пантеистической системы. Зенон, любимый ученик Парменида, обосновывал отрицательным путем учение Ксенофана и Парменида о единстве бытия. В том же направлении действовал и Мелисс (см.). Наиболее запутанным и потому наименее выясненным представляется учение Ксенофана, предполагаемого ученика Анаксимандра. О жизни Ксенофана известно весьма мало. Он происходит из Колофона, ионийской колонии в Малой Азии, завоеванной лидийцами, и был странствующим поэтом-рапсодом. Почему и когда он покинул родной город — неизвестно. Сначала он переселился в Сицилию, потом в Великую Грецию, именно в Элею. Жил Ксенофан очень долго и, по всей вероятности, сложил множество стихов; из них лишь немногие отрывки дошли до нас в сочинениях разных писателей, по преимуществу доксографов. Учение Ксенофана касается, главным образом, теологии и физики; воссоздать его чрезвычайно трудно, ибо в обеих своих частях оно представляется противоречивым и недостаточно полным; наконец, нелегко отделить Ксенофана-поэта от Ксенофана-философа. Казалось твердо установленным положение, что Ксенофан — монотеист, причем монотеизм его приближается к пантеистическим воззрениям. Недавно, однако, Фрейдендаль в книге «Die Theologie des Xenophanes» обратил внимание на то, что Ксенофан говорит о «величайшем Боге среди других»; таким образом, он в действительности не отказался от политеизма. Это свое воззрение на Ксенофана Фрейдендаль защищал, не без некоторого успеха, против Целлера и Дильса в «Archiv für Geschichte der Philosophie» (т. I, стр. 332 и сл.). Однако вероятнее мнение, относящее политеистические выражения на счет Ксенофана-поэта, который, несмотря на свою критику антропоморфизма, приписывает Богу ощущение и мышление. Гораздо труднее решить вопрос о том, какого мнения держался Ксенофан относительно природы: одни источники утверждают, что Ксенофан учил о бесконечности вселенной и поэтому отрицал вращательное ее движение; другие говорят, что Ксенофан считал вселенную ограниченной в пространстве. Физические учения Ксенофана не оказали влияния на дальнейший ход развития науки, ибо слишком мало согласовались с опытом; так, напр., Ксенофан утверждал, что видимые нами светила не одни и те же, а каждый день прежние светила сменяются новыми. Трудность понимания Ксенофана зависит от того, что главный источник для его философии — псевдоаристотелевский трактат «De Melisso, Xenophane el Gorgia» — сообщает, очевидно, неточные о нем сведения. О Пармениде и Зеноне см. соотв. ст. Мелисс Самосский, почитатель Парменида, отказался от одного из основных его положений — ограниченности пространственного бытия. В этом отступлении от принципов школы Целлер и другие видят упадок и разложение элеатизма. Таннери, напротив, старается представить Мелисса как создателя трансцендентального монизма, родоначальника философского идеализма, учившего, что мир явлений есть иллюзия наших чувств и отрицавшего протяженность бытия. Вряд ли, однако, дошедшие до нас фрагменты дают право на такое толкование.

Значение Э. школы в греческой философии и в истории философии вообще чрезвычайно велико. Элеаты явились сознательными защитниками единства всего существующего; они же открыли глубокие противоречия, коренящиеся в обычном, основанном на восприятии представлении о вселенной. Антиномии пространства, времени и движения как определений действительно сущего были раскрыты элеатами с большим диалектическим талантом. Наконец, элеаты первые вполне отчетливо различили действительно существующее, постигаемое мыслью, от явления, с которым человек знакомится благодаря чувствам. Нельзя утверждать, что элеаты справились с задачей, поставленной ими, правильно представили отношение единства к множественности или нашли выход из антиномии ограниченности и бесконечности бытия; решение этих вопросов не может быть выведено из начал элеатской философии. Вполне естественно поэтому, что элеатская школа постепенно переходит в эристику, софистику и сливается с другими направлениями. Главнейший недостаток Э. школы заключался в том, что, будучи по направлению чисто метафизической, она в то же время желала быть и учением натурфилософским и смешивала понятия двух порядков. Тем не менее, влияние элеатов велико; их понимание истинно сущего отразилось на Эмпедокле, Анаксогоре и Демокрите; они имели влияние и на Сократовскую диалектику, и на Платоновское учение об идеях, и на метафизику Аристотеля. Наконец, всякий пантеизм поневоле возвращается к представлениям элеатов: так, напр., нельзя не видеть связи между системой Спинозы и миpовоззрением элеатов. Ср. Н. Diels, «Parmenides Lehrgedicht» (В., 1900); Zeller, «Philosophie d. Griechen» (I т., 5-e изд.); кн. С. Трубецкой, «Метафизика в Древней Греции»; Таннери, «Первые шаги древнегреческой науки» (СПб., 1902); Сватковский, «Парадокс Зенона о летящей стреле» («Ж. М. Н. Пр.», 1882, ч. 256).

Э. Р.



вернуться к списку статей