|
|
Маматказина Е. И., студ. философского
факультета СПбГУ
Диалектический способ видения представляется
основанием для знания, в силу того, что «тождествен способностям к созерцанию
сущих и к вынесению суждений об истине» [Прокл. Комментарий
к «Пармениду» Платона 990, 10]. Правомерно полагать, что посредством диалектики
знание о подлинном достижимо. Прокл как и Платон понимает диалектику
как упражнение и блуждание с целью обретения умного видения. Это
рассуждение связывает нас с подлинно сущим и открывает его с помощью
гипотез и доказательств. В целом, блуждание – познавательное созерцание,
рассмотрение истинных положений и исследование ложных, которые отвергаются
с помощью тех же методов. Таким образом, само бытие заведомо располагает
нас к познанию, наделяет нас необходимыми для этого способностями. Истинно
сущее оказывается как предметом и причиной созерцания, так и условием
истинного знания о сущем.
По моему мнению, диалектическое рассмотрение
настаивает на гносеологической установке, в результате Единое и Многое
раскрываются как понятия, то есть то, что намеренно «сконструировано» нашим
мышлением. Тем не менее, Прокл отдает все силы, чтобы утвердить трансцендентный
характер Начала, поскольку в этом скрывается залог его могущества.
Одновременно с этим философ признает, что все попытки описание его как
Единое, Одно, Первое, Благо есть лишь наделение его именами, в результате,
мыслимое нами Единое имеет в действительности отдаленное отношение к своему
референту. Хотя о Едином следует молчать, Прокл делает его предметом
своего философского рассмотрения именно потому, что он не может оставаться к нему
равнодушным. Понятие «единое» оказывается «более всего объемлющим среди всех» [Прокл. Комментарий к «Пармениду» Платона 1098, 30], и не найдется предмета в действительном
мире, которое может быть так названо. Пожалуй, Неоплатоник на любые возражения
мог бы ответить следующим образом: «Единое – это не просто слово, это то,
чем я называю предмет устремлений моей души, то, что устраивает все, пусть
оно, невыразимо, но я вижу и ощущаю его присутствие во всем».
Трансцендентность и неизреченность Начала
дают возможность говорить об онтологическом статусе Единого. Благо относится к бытию
как первая причина, как основание завершенности и определенности мира. Оно
задает порядок «первичных и вторичных вещей, действующих и претерпевающих»,
самодовлеющих и не самодовлеющих. Все мироздание пронизывает отношение
причины и результата, формирующее мыслимую иерархию. Весь смысл сущего
сводится к этому Единому, которое своей потенцией, силой и могуществом
присутствует во всем, но в разной степени. Своей бесконечной силой оно
утверждает все сущее и сверхсущее. Поэтому само Единое направляет в философских
рассуждениях душу к нему, к высшему Благу.
На мой взгляд, осмысление Единого Прокла
скрывает за собой доказательство Единого при помощи логических методов. Причина
этого кроется в том, что Прокл зачастую отождествляет мыслимое и именуемое
с трансцендентальным Единым. Разумеется, наличие первое причины самое
очевидное из всего возможного, оглядываясь вокруг себя, мы воссоздаем первую
причину. Но, называя эту причину «Единым», он ведет речь не о ней, а о том,
что является предметом мысли, о том, что разум представляет себе единым,
пытаясь тем самым закрепить существование Единого для себя. По моему мнению,
вряд ли можно говорить о полной тождественности бытия и нашего
мышления о нем, поскольку истина достигается не самим мышлением, но с помощью
него. Открытие Единого нашей душой обретается лишь созерцаем, которое имеет
сверхразумную природу. Но, тем не менее, нельзя отрицать то, что как Плотин,
так и Прокл каким-то образом мыслили Единое, предполагая в это момент
его как нечто сущее, оно всякий раз упоминается, пусть с оговорками в их
сочинениях, и это тоже способ пребывания высшего в нас. В этот
момент философ не ведет речь непосредственно о нем, он постоянно имеет
дело тем, что разум представляет себе «единым», пытаясь тем самым закрепить
существование Единого для себя. Лучше всего это состояние описывают знаменитые,
правда, по-разному истолкованные слова Паскаля: «Ты бы не искал меня, если бы
уже не нашел».
Многое, подобно Единому, может быть истолковано
в двух установках. С одной стороны, Прокл подробным образом
повествует об эманации или разворачивании Единого во Многое, которое, оставаясь
собой, в нашем созерцании выступает разным образом: будь то боги, умы,
души или космос в целом. Иными словами, Прокл описывает Многое как
множественность, как то или иное целое, то есть речь идет о его
онтологическом статусе. С другой стороны, невозможно отказаться от того,
данное Многое выступает в тоже время как предмет нашего знания. Важно отметить,
что для Прокла, Многое принципиально доступно нашему познанию, то есть
буквально мы способны объяснить истинный порядок вещей.
Тем не менее,полагаю, в своих рассуждениях
Прокл злоупотребляет логическим методом, доказательствами и их
предпосылками, все это отдаляет Многое от самого Многого, опускает Многое до
человеческого рассудка. В пользу этого говорит уже тот факт, что существование
Многого Прокл выводит из предпосылки, которую возводит к Платону, а именно,
что «Единое не есть многое». Зачастую философ слишком произвольно формы нашей
мысли переносит на то, что по своей природе превосходит ее во много раз.
Примером для этого могут послужить бесконечные причинно-следственные связи, а также
некие ряды элементов сущего, создается впечатление, что сами эти ряды и связи
становятся условиями познания и созерцания сущего. Будто бы не Прокл
осмысливает, творит нечто своей мыслью, само сущее подчиняется его мысли. Таким
образом, познание эйдосов не столько размышление об эйдосах, сколько духовный
опыт, кроме того, как уже отмечалось прежде, одно дело, познавать и стремится
к истинному, другое дело знать его, а стало быть обладать истиной. И поэтому
созерцание разума, намного выше и совершеннее логического мышления. Иначе,
как это мы встречаем у Прокла, создается впечатление, что сами эти ряды и связи
сущего становятся условиями познания и созерцания. Будто бы само сущее
подчиняется мысли философа.
|
|
