|
|
Шаталович А. М., к. филос. н., доц., докторант Днепропетровского национального университета имени
Олеся Гончара, Украина
Григорий Нисский одним из первых в восточной патристике четко обосновывает концепцию бесплотного, «духовного
брака» (πνευματικος
γαμος), которая помогает ему решить проблему
описания мистического соединения человека и Бога. Развивая идеи Оригена, святитель
Григорий в работах «О девстве» и «Точное изъяснение Песни Песней
Соломона» применяет образ супружества не только в отношении Христа и Церкви
(Ефес. 5:22-32), но и говорит о душе человеческой как невесте
Христовой. Душа должна прилепиться к Богу, заключить с Ним договор
совместной жизни для бесплотного, духовного и невещественного сочетания с Богом,
вступить в «пречистое супружество», в котором она становится «един
Дух с Господом».
Развитие мистико-аллегорического восприятия
брака у Григория Нисского имеет свою оборотную сторону, которая выражается
в двойственном отношении к земному браку. С одной стороны, он утверждает,
что брак не подлежит осуждению и не лишен Божьего благословения. С другой
стороны, высказывает ряд аргументов, на фоне которых его защита брака выглядит
весьма неубедительно. Так, для Григория Нисского плотское совокупление связано
лишь с устроением смертных тел, следовательно деторождение продолжает цепочку
смерти. Брак он сравнивает с дровами, которые подкладываются огню
пожирающей смерти, и противопоставляет им девство, разрывающее в себе
эту порождающую тление цепочку. Более того, брак, по мнению Григория Нисского,
является «последним пределом» нашего удаления от райской жизни, и соответственно
становится первой ступенью, от которой надо удалиться на пути восхождения к благу.
Таким образом, в соотношении земного и духовного брака у Григория
Нисского прослеживается антагонизм. Эти два вида брака, по его мнению,
несовместимы, так как желательная
способность в человеке не может служить двум господам, то отсюда он делает
вывод, что в тот и другой невозможно вступить вместе.
В становлении концепции «духовного брака» у Григория
Нисского наряду с традициями христианской экзегезы четко прослеживается
влияние платонизма. В первую очередь, обращает на себя внимание созвучие в эстетико-аксиологическом
аспекте. Подобно платоновскому «Пиру» и «Государству» Григорий Нисский
сопоставляет Благо с солнцем, указывая, что эта первообразная красота
бесформенна и недоступна разумению, привлекает к себе и возбуждает
стремление к общению с благообразным. В этой связи цель
Библейских Притч, по Григорию Нисскому – разжечь наше вожделение через небесную
красоту и направить его к добродетелям (благам). Душе, возводящей
взор к красоте божественного естества, надлежит переменить страсть в бесстрастие,
чтобы не телесно, а духовно вскипало в нас любовью-эросом сердце.
Соответственно, большей ценностью для Григория Нисского (как и для
Платона), обладают духовные, а не телесные дети. Так, например, он
восхваляет духовное многочадие апостола Павла.
Во-вторых, отметим созвучие идей Григория
Нисского платоновскому «Федону» в онто-антропологическом аспекте. Хотя
Григорий Нисский и защищает аксиологический статус телесной стороны
человека, в то же время в работе «Против отлагающих крещение» он прямо
именует тело «гнусной личиной», сняв которую мы возвращаемся к сродной нам
красоте, так как только после смерти нас ждет «непрестающий» эрос к истинной
красоте. Этот дуализм духовного и телесного четко напоминает платоновский
«Федон», с его отношением к телу как темнице души, с его жаждой
смерти и страстным желанием обретения полноты разума. Доминирование разума –
типичная тема антропологии Платона. По мнению В. Асмуса (в работе
«Платон»), возвышение разума у Платона было настолько сильным, что в известном
смысле можно даже утверждать отождествление Платоном блага и разума. Аналогично
у Григория Нисского естество человеческое и есть разум, а раздражительная
и вожделеющая силы присоединились к человеку вследствие усвоения им
«скотского» образа рождения, и таким чином образовалась неразумная
(бессловесная) часть человеческого естества. Это превозношение сознательного
над бессознательным, которое в дальнейшем сказалось в пренебрежении
браком у многих отцов церкви, является, по слову С. Троицкого в его
работе «Христианская философия брака», данью, которую заплатили церковные
писатели языческой школе.
В-третьих, отметим созвучие идей Григория
Нисского платоновскому «Государству» в этико-аскетическом аспекте. Раз
наше естество, по Григорию Нисскому, имеет двоякую суть (духовное и вещественное,
«божественное» и «скотское»), то разум надо отпустить вверх к горнему
(Григорий Нисский даже сравнивает душу с пузырьком воздуха в воде,
стремящимся слиться со сродным себе), а вещественное устремляется к дольнему.
А так как движения их естественно противоположны, то невозможно преодолеть
одному из них, пока не изнемогло другое в своем естественном стремлении.
Следовательно, «скотское» в нас необходимо обуздать.
В данном вопросе, Григорий Нисский вслед
за Платоном восстает на телесные вожделения и удовольствия. Наподобие
того, как Платон описывает зарождение Эроса-тирана («Государство»), так и Григорий
Нисский сравнивает страстное и нечистое телесное вожделение с «разбойничьим
скопищем», которое строит козни уму, и, уловив его в свою волю, нередко
отводит в плен. Кроме того Платон в «Государстве» относит любовные
вожделения в разряд лишенных необходимости, без которых организм может
обойтись, и от которых человек может избавиться, если приложит старания с юных
лет. В правильной любви, по мысли античного философа, недопустимы любовные
наслаждения. Аналогично и Григорий Нисский полагает, что мы не должны
гоняться за удовольствием, нашей мерой должно быть не удовольствие, а нужда.
Проблему обуздания вожделений Григорий Нисский
решает также аналогично Платону, опираясь, прежде всего, на разум. Так, если мы
пламенеем похотью, то, по совету святителя, рассудком (разумом) необходимо
угашать страсть. Чтобы образно описать действие трезвящего рассудка, он
приводит в пример корицу, которая, по древнему преданию, при внесении в жаркую
баню, претворяет жар в воздухе в прохладу. Само воздержание Григорием
Нисским уподобляется некоторому каналу, который перенаправляет ум стремиться к божественному.
В итоге отметим, что «духовный брак» у Григория
Нисского как мистический союз, в котором эротизм и деторождение
спиритуализируются, а телесные вожделения и наслаждения угашаются,
имеет целый ряд созвучных Платону этико-аксиологических, онто-антропологических
и этико-аскетических положений, которые сыграли в дальнейшем свою
существенную роль в возвышении идеалов девства и монашества над идеалами супружеских отношений и брака в восточно-христианской
традиции.
|
|
