Мирошниченко Е. И.

(магистрант СПбГУ)

Говоря о русском платонизме, нельзя не заметить, насколько редким явлением в истории мировой культуры является присвоение себе той или иной философской традицией имени Платона. В европейском контексте подобное мы можем наблюдать разве что в эпоху Возрождения, в Италии, и то благодаря мощному византийскому влиянию. Обращаясь к русской истории, мы видим, что платонизм вызвал у нас интерес так же не в последнюю очередь благодаря иноземному влиянию, только это влияние было не византийским, а европейским. Под воздействием Шеллинга в первую очередь русские мыслители начала XIX в. открывают для себя Платона. Удивительным образом философия в России зарождалась под покровом двух величайших философских традиций: греческой и немецкой.

До XVIII в. русская культура не испытывала никакого влияния платонизма и лишь в небольшой степени была затронута образом Платона, который едва ли совпадал с Платоном древнегреческой философской культуры. Платон был знаком древнерусскому книжнику, но был ему не интересен как философ, поэтому тексты его не читались и не переводились на Древней Руси. До XVI в. у нас нет практически никаких аутентичных свидетельств о знании учения Платона древнерусскими книжниками. К XVI – XVII вв. относится несколько свидетельств, согласно которым Платон был известен на Руси, но очень узкому кругу образованных книжников (Андрей Курбский, Епифаний Славинецкий, Захария Капыстенский, Григорий Скибинский, Максим Грек, братья Лихуды).

В XVIII в. под влиянием европейского Просвещения в России пробуждается интерес к Платону. Его читают многие образованные люди страны (от Ломоносова до Екатерины II). Наиболее яркими представителями платонической традиции в это время являются Г.С. Сковорода и М.М. Щербатов. Они первыми в истории России были не просто знатоками платоновской философии, но и создали собственные уникальные философские тексты, в которых в той или иной степени отразилось их увлечение философией Платона. В конце XVIII в. появляется первый в истории перевод сочинений Платона на один из европейских языков нового времени, правда, в несколько славянизированной форме. Как перевод, выполненный по непосредственному повелению императрицы Екатерины II, так и труды Щербатова и трактаты Сковороды свидетельствуют о том, что платонизм становится основой для формирования собственной философской традиции в России.

Особенный интерес представляет влияние Платона и платонизма на сам процесс формирования русской философии в первой половине XIX в. (т.н. «досоловьёвский период», если воспользоваться терминологией В.В. Зеньковского). Именно в это время, от русских шеллингианцев и представителей духовно-академической традиции до славянофилов оформляется специфическая линия в русском философском процессе, приведшая к появлению платонической школы всеединства Владимира Соловьёва и его последователей.

Мы попытались реконструировать генеалогию распространения и восприятия платоновских идей русскими философами первой половины XIX в. и пришли к следующим выводам.

1. Степень зависимости русской философской традиции от философии Шеллинга и от немецкой классической философии в целом была самая разная у различных мыслителей, но со времен Галича это влияние уже нельзя считать определяющим. Если в 20-е гг. Шеллинг был в моде, то в 30-е гг. многие мыслители, сохраняя уважение к нему, становятся более самостоятельными и независимыми, особенно же в духовных академиях, которые изначально были настроены критически к немецкой классической философии.
2. Интерес к Платону стал проявлять гораздо раньше 40-х гг., более того, уже во второй половине 20-х годов мы наблюдаем резкий всплеск интереса к Платону (публикации в «Московском телеграфе», в ЖМНП, статьи Надеждина). В 30-е гг. происходит освоение Платона на фоне восприятия гегельянства, и в результате всплеск интереса к Платону в 40-е гг. создаёт иллюзию неожиданности. На самом деле русский платонизм созревал из 20-х гг., из связи с Шеллингом, из отталкивания от философии Шеллинга и других немецких философов. В 40-е же годы в России появились оригинальные философские системы и логика их развития требовала того или иного отношения к платоновскому наследию. Воспитанная на немецком идеализме с одной стороны, и на святоотеческой традиции, с другой стороны, русская мысль восприняла Платона в общем и целом с огромным интересом.
3. Соотношение духовно-академической и светской (университетской) философии в аспекте восприятия платонизма сводится к тому, что именно первая дала толчок развитию русской оригинальной философии, обогатила светскую философию критикой немецкой философии (вслед за этим против Гегеля выступили славянофилы и И. Киреевский) и глубоким интересом к античному наследию, особенно к Платону, которого в Академиях знали, несомненно, лучше, чем в светских учебных заведениях.
4. Что касается тех или иных идей Платона, воспринятых и по-своему интерпретированных русскими мыслителями, то всё их многообразие можно свести к четырём пунктам:

а) идея богоподобия – идея о том, что цель человеческой жизни – стремление к уподоблению Богу. Сюда же относится идея спокойного приятия смерти как освобождения от уз этого мира;

б) идея падения человечества и пребывания души в плену «греха» (телесного, по неоплатоникам). Эта идея интерпретировалась через концепцию о грехопадении блаж. Августина. Сюда же относится учение Платона о душе, доказательство её бессмертия и величия. В некотором смысле эта идея пересекается с первой;

в) идея о пребывании идей в Уме Бога. По этим идеям Бог создаёт мир, поэтому сюда же можно отнести христианизированную идею о творении мира (из «Тимея»);

г) идея Бога как Абсолютного Бытия (у Платона – Идея Блага). Сюда же относится идея почитания богов, благочестие как таковое. Русские платоники часто ставили в пример учение Платона о Боге – как прозрение языческого мира Божественной Истины.

Кроме того, со временем русских мыслителей начинает привлекать ещё одна, эстетическая составляющая учения Платона. Внимание в ней встречается уже у Надеждина, затем у Голубинского (особенно в отношении творческой идеи, связанной с теологической). С наибольшей силой она проявится у В. Соловьёва, а позднее у П. Флоренского.

Предпринятое исследование показало, что большинство мыслителей воспринимали Платона в рамках определённой традиции (светские – в шеллингианской, духовные – в академической), между которыми осуществлялась определённая связь. Иногда в рамках традиции мыслители проявляли большую самостоятельность, иногда меньшую. Но в целом – русский платонизм – органическое явление русской культуры первой половины XIX в.

Русский платонизм как оригинальное явление зародился задолго до В. Соловьёва. Первоначально (до конца 30-х гг.) общность русской философии и платонизма носила исключительно методологический характер (платонизм был воспринят в самых общих чертах как мировоззренческий идеализм, а не как философская система), с начала 40-х гг. к общей идейной близости добавляется научная и философская рецепция платоновского наследия. Таким образом, к концу 40-х гг. можно считать, что встреча русской философии и платонизма увенчалась успехом для тех, кто изначально был близок идеалистической традиции и/или христианской философии.