Приходько М. А.

(соискатель СПбГУ)

Сфера религии  – основная область полемики христианства с язычеством. Именно в этой сфере решаются вопросы о происхождении зла, об отношении человека к сверхъестественному, о воздействии божественного на земное и о месте человека во Вселенной. В этих фундаментальных вопросах христианство принципиально расходилось с язычеством, и раннехристианские апологеты имели своей задачей объяснить почему это так. Критикуя языческую веру как ложную, апологеты признают реальность духовных сущностей, стоящих за языческими божествами и той мировоззренческой системой, которая оформляется языческим культом.

Для Иустина Философа и Татиана Ассирийца (как и для раннехристианской традиции в целом), вся языческая религия представляется результатом деятельности падших ангелов, нарушителей божественного закона мироздания: призванные осуществлять и поддерживать божественный закон, они отступают от него и вовлекают в свое отступничество людей. Это и есть боги языческой религии, которые, по сути, не боги, а демоны. Свою функцию падшие ангелы сохраняют и после падения, но в отрицательном смысле, насаждая в мире закон несправедливости. Этим законом как раз и является закон тотальной предопределенности, закон фатума. Иустин утверждает, что демоны, насаждая свои законы, опираются на склонность людей ко злу, т.е. апологет видит «закон демонов» в некотором смысле обусловленным свободой человека. Татиан же акцентирует обратную связь – воздействие демонов на свободу людей, тесно связывая проблему судьбы с критикой языческой религии.

Проводимая апологетами связь между языческой мифологией, космологией и астрологическим фатализмом, отсылает к учению Платона о происхождении мира, изложенному в диалоге «Тимей», (философскому базису античных религиозных представлений), и дальнейшей платонической традиции его интерпретации.

Критика языческой религии Иустином во многом исходит из отвержения теодицеи «Тимея»: апологет кардинально переосмысляет античное учение о промысле Бога и месте человека в мироздании.

У Татиана квинтэссенция полемики с язычеством также обнаруживается в опровержении основных античных космологических и антропологических постулатов. В учении апологета вырисовывается некоторая структурная аналогия среднеплатонической доктрине трех промыслов, противостоящая учению платоников. Первый промысел – Божественное попечение о мире, не только об общем, но и всех его частностях; а два остальных – мнимые по своей сути, но вполне реальные по своему пагубному воздействию на человека; это как раз есть вера в предопределенность жизни, согласно "расположению звезд на небосводе",  астрологический фатализм, предполагающий посредническую функцию планет-божеств, и служение собственным страстям, получающее санкцию в культе   языческих божеств-демонов. Через учение о господстве рока человека лишают мотивации свободного совершенствования, а через пригвождение страстям и порокам вовсе лишают свободы. Другими словами, языческая религия и связанная с ней магия, по мысли Татиана, увязывают человека в низшей, вещественной сфере, не помогая, а препятствуя ему подняться до сферы небесного.

Поиск Бога в рамках посюстороннего, материального, в пределах чувственного космоса и рождает языческую религию, веру в многих богов. Демоны же, по мысли апологетов, представляясь этими самыми богами, пытаются всячески укоренить человека в «земном» мире не допуская его возвысится к «небесному» и уйти из-под их влияния. Для этого демоны внушают людям «законы смерти», законы фатума.

Анализ платонического учения о судьбе показывает, что главным мотивом критики языческой религии у раннехристианских апологетов является не просто ниспровержение языческого культа и мифологии, но утверждение новой картины мира, несовместимой с языческим фатализмом. Для Татиана и Иустина историческое бытие  – это пространство действования человеческой свободы и божественного промысла. В этой картине мира Божий промысел касается всего, в том числе каждого отдельного существа, но при этом не только не стесняет свободу человека, но является ее подлинным основанием. Причину смертности человека апологеты усматривают не в устройстве Вселенной а в его воле, в реализации свободной воли ко злу. Но та же свободная воля может стать и основанием спасения. Человек сам определяет свое место в космосе, а не космос это делает за него. Ощущение присутствия Бога в жизни человека становится новым основанием для самосознания последнего как свободного, надмирного существа, не скованного рамками чувственного космоса. Сам феномен язычества понимается при этом не просто как совокупность ошибочных учений, но как фундаментальная экзистенциальная проблема.