Фрагмент Кратина открывает нам остроумного зрителя (κομψὸς θεατής), к которому обращается драма Еврипида и Аристофана. Такой κομψὸς θεατής должен распознать, как мы считаем, принцип simulatio/dissimulatio (сокрытие того, что есть на самом деле / демонстрация того, чего нет на самом деле). С одной стороны, мы хотим показать, что представляет из себя принцип simulatio/dissimulatio и где он может быть замечен впервые. С другой стороны, мы полагаем, что драма Еврипида и Аристофана может быть рассмотрена как диалог между остроумным зрителем и интеллектуальным контекстом драмы и, как такой диалог, она могла повлиять на драму Платона.
     Связь логоса и принципа simulatio/dissimulatio мы видим в «Ипполите» Еврипида, где кажется, что трагик подвергает рассмотрению любовь (ἔρος). Как только Федра, чьё имя семантически связано с именем Федра из диалогов Платона (Phaed; Symp.), заговорит о своей любви, любовь превратится в воплощенное в речи (λόγος) чувство и, тем самым, в φάρμακον (Hippol. 389-391; 478-479; 698-699): открылась – спасла себя и вместе с тем себя погубила. Стало быть, трагедия не о любви, а о речах (λόγοι).
     В «Ипполите» мы замечаем, как связь λόγος’а и дел, которые должна выявлять речь, распадается: письмо Федры лжёт, но Тесей принимает его за правду. Ипполит невиновен, но кажется таковым. Сам логос берёт на себя функцию simulatio/dissimulatio, лишая связи слова и дела, а именно τὸ ὄνομα и τὰ πράγματα, проблему, рассмотренную Платоном в «Кратиле». Такая амбивалентность логоса может быть замечена только κομψὸς θεατής.
     Комедия Аристофана уже непосредственно обращается к зрителю. Так, Дикайополь в «Ахарнянах», когда он идёт в дом Еврипида с целью просить того о помощи с составлением речи, обращается к зрителям, говоря, что для зрителей необходимо видеть его таким, какой он есть и в то же самое время не тем, кто он есть (Acharn. 440-445). Зритель должен различать «быть» и «казаться» героев, которые внутри комедии сами этого не различают.
     Комедия, сама по себе реализующая принцип simmulatio/dissimulatio делает акцент на показанном и скрытом, каковое замечает κομψὸς θεατής и, каковое без такого диалога зрителя/читателя и драмы остаётся замкнутым в самой структуре авторского произведения. Если драма Еврипида говорит нам о том, что сам автор был вовлечен в формирование философской мысли своей эпохи, то Аристофан, выводя на сцену Еврипида, подтверждает то, что Еврипид находился в общем интеллектуальном контексте с софистами, в котором ставится вопрос о логосе (речи) наряду с проблемой «быть» и «казаться». Более того, такого рода диалог драмы, основанной на simulatio/dissimulatio и обращенной непосредственно к зрителю как κομψὸς θεατής, мог послужить основой для формирования драмы Платона, которая уже становится диалогом как таковым.
     

Еврипид, Аристофан, диалог, драма, simulation, dissimulatio, Ипполит, логос