АННА СЕРГЕЕВНА КУЗНЕЦОВА
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ГАРМОНИИ
В АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ
ГЛАВА I
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ГАРМОНИИ
В РАННЕЙ ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
1.1. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Как уже было сказано в начале введения, термин «гармония» встречается в текстах «Илиады» и «Одиссеи» Гомера. По мнению А. Ф. Лосева, термин «гармония» употребляется Гомером в двух различных смыслах: «в ”Илиаде” сказано, что Гектор хочет, чтобы боги были хранителями его соглашения с Ахиллом (episkopoi harmonia?n). Harmoni? здесь «соглашение», «согласие», «мирное сожительство», «договор». В «Одиссее» говорится о том, что строя корабли, Одиссей сбивает доски «гвоздями и скрепами» (harmoni?si – перекладинами)… «Гармония» для него (Гомера. – А. К.) либо договор между людьми (именно между героями), либо скрепы для досок вроде гвоздей или брусьев. Но попадается глагол harmodso: панцирь «подходил» Парису, был ему впору, доспехи «приходились» Гектору «впору», «нарубивши бревен, приладь (сколоти) плот», «все было слажено в плоту», который делался Одиссеем. Глагол, как мы видим, вполне соответствует по своему значению существительному» [1].
Если согласиться с тем, что философскому миропониманию предшествовало мифологическое, то стоит обратиться и к некоторым свидетельствам из данной области (которые приводятся А. В. Лебедевым).
В орфической теогонии (Теогония папируса из Дервени [2]) относительно гармонии мы находим следующее:
«Первой из богов – златую Афродиту
Уранию прелестную из своего смастерил он семени,
Вместе с ней родились прелестная Гармония и Убеждение» [3].
Возможно это говорит о том, что порядок во Вселенной не был изначальным, а стал возможным только по воле божества, который противопоставил гармонию и порядок необузданности древних сил.
Как мы видим слово «гармония» имеет много значений. И в сообщениях, использованных в данной работе, «гармония» будет встречаться в самых разных контекстах. В связи с этим есть смысл обратиться к этимологии слова. «Симметрия» так же может интерпретироваться как имеющая отношение к гармонии. Поэтому приведем этимологию и этого слова. Кроме того, важно определить значение слов «пропорция» и «логос», так как часто в текстах они встречаются в значениях близких к гармонии.
В Древнегреческо-русском словаре, составленнoм И. Х. Дворецким, даны следующие значения интересующих нас терминов:
harmos – 1. связь, скрепа; 2. скрепление, нагромождение; 3. паз, щель; 4. колышек;
harmonia – 1. скрепление, связь; 2. скрепа; 3. соглашение, договор; 4. установление, порядок; 5. душевный склад, характер; 6. музыкальный строй, лад; 7. слаженность, соразмерность; 8. стройность, гармония;
Harmonia – Гармония (дочь Ареса и Афродиты, жена Кадма, мать Ино, Семелы и др.);
harmonikos – 1. сведущий в законах гармонии, т.е. в музыке; 2. гармоничный; 3. посвященный музыке;
symmetria – 1. соразмерность, правильное соотношение; 2. сообразность, пригодность, своевременность; 3. измерение; 4. соизмеримость;
to summetron – соразмерность, правильная мера ;
symmetros – 1. соразмерный, подходящий, соответствующий; 2. весьма сходный, похожий; 3. имеющий общую меру, соизмеримый; 4. правильный, истинный ;
he analogia – 1. мат. пропорция; 2. соответствие, соразмерность или аналогия ;
to analogon – соразмерность, пропорциональность ;
ho logos – в данном случае нас интересуют следующие значения: 1. разумение, разум; 2. разумное основание; 3. (со)отношение, соответствие; 4. счет, исчисление; 5. число, группа, категория.
В словаре, составленном А. Д. Вейсманом:
analogos – соответствующий to logo (разуму или расчету); соразмерный, соответственный, согласный с чем-либо (tinos или tini);
ho logos – 1. счет (число); 2. соотношение, пропорция, соразмерность.
Словарь Лиддeлла-Скотта-Джонса (LSJ) дает еще несколько значений, например, такое: harmonia means of joining, framework (способ соединения; схема, основа и т.д., в том числе, костяк, скелет).
База данных TLG выдает необозримое множество контекстов, некоторые мы также учитываем в ходе исследования.
Варианты перевода этих слов показывают, насколько широк круг возможных интерпретаций представлений о гармонии в дошедших до нас свидетельствах. Явное пересечение значений этих слов так же открывает возможности для интерпретаций и понимания текстов.
1.2. ГАРМОНИЯ ПРОТИВОРЕЧИЙ
В ФИЛОСОФИИ ГЕРАКЛИТА ЭФЕССКОГО
«Центр тяжести его интересов лежал, по-видимому, в области этики и политики, а не физики. К «многознанию» Пифагора он относился с презрением и едкой иронией. Его мысль была направлена исключительно на познание основных закономерностей изменения и взаимопревращения вещей – в мире ли природы или человеческих отношений». Так характеризует особенность философского мышления Гераклита И. Д. Рожанский [4].
Гераклит жил в Эфесе, на западном побережье Малой Азии, примерно в 520-450 гг. до н.э. Из источников поздней античности известно, что Гераклит оставил сочинение под названием «О природе», посвященное Артемиде, главный храм которой и находился в этом городе.
По свидетельству Диогена Лаэртия (IX, 1-17): (1) Гераклит, сын Блосона, эфесец. Он был в расцвете в шестьдесят девятую олимпиаду [504–501 гг. до н.э.].
Суда (1а), под словом «Гераклит»: Гераклит, сын Блосона или Бавтора, по другим – Геракина, эфесец, физический философ, прозванный “Темным”. Он не был учеником никого из философов, но был воспитан природой и прилежанием. Он был известен в 69-ю олимпиаду [504–501 гг. до н.э.] при Дарии, сыне Гистаспа, и написал много поэтических произведений (Гераклит, фр. 1а Лебедев).
В философии Гераклита можно выделить три ключевые категории. Это огонь – начало и конец всего, логос – мировой закон и гармония – совпадение противоположностей. А. Ф. Лосев достаточно красиво соединяет эти понятия в одном определении гармонии: «самопротивоборствующее совпадение противоположностей, гармония, которая держится огнем, началом и концом всего, и логосом, мировым законом, гармония вселенского огненного Слова» [5]. Борьба противоположностей является фундаментальным фактором всего существующего, борющиеся силы определяют целостность вещи или процесса. Об этом важно сказать, потому что мировая гармония в одном из аспектов ее понимания является результатом борьбы противоположностей. «Любое бытие, а следовательно, и весь мир в целом представляет собою множественность противоположных сил и борющихся тенденций, образующих, однако, единство; это единство и есть мировая гармония» – пишет И. Д. Рожанский [6]. В целом понятие «гармонии» у Гераклита не отделимо от понятия «космос» в том его значении, которое связано со словами «миропорядок», «мироустройство». Этот миропорядок Гераклит отождествляет с вечно живым огнем, «мерно возгорающимся и мерно угасающим» (Гераклит. Симпликий, фр. В 51 (30 DK) Лебедев).
Хорошо известно выражение Гераклита о том, что «Тайная гармония лучше явной» (Гераклит. Ипполит, фр. 9 (54 DK) Лебедев).
Поскольку многие высказывания Гераклита достаточно метафоричны и неоднозначны (за что он и был прозван «Темным»), то уже в древности те, кто цитировал его выражения, предлагали свое понимание их смысла. Так и эта фраза трактуется по-разному. Одни (например, Ипполит) считали, что Гераклит предпочитает познаваемости непознаваемость. Или, что он ценит явное наравне с тайным, потому что они образуют некое единство. По мнению других (Плутарх) это выражение может быть применено к рассуждениям о душе. Вообще многим древним философам свойственно выделять в душе разные части. Предлагая свой вариант понимания этого высказывания, Плутарх считает, что бог смешал различия и противоположности и спрятал их в душе. «Ни одна часть души не остается чистой, несмешанной и обособленной от других» (Гераклит. Плутарх, фр. 9 (54 DK) Лебедев) и в этой смеси присутствует гармония. Так как душа, в общем-то, только умопостигаемая сущность, то и гармония внутри нее называется тайной. Получается, что тайная гармония в душе человека. Плотин и Прокл интерпретировали эту фразу в музыкальном контексте, считая, что тайные гармонии в звуках, и что причиной всякой гармонии, как тайной, так и явной, является бог Аполлон.
Нужно признать, что А. Ф. Лосев достаточно точно соединил в одном определении все основные принципы. Действительно, многие фрагменты можно понять только в связи с другими. Так, например, изречение, которое цитируется у Псевдо-Аристотеля: «Сопряжения: целое и нецелое, сходящееся расходящееся, созвучное несозвучное, из всего – одно, из одного – все» (Гераклит, фр. 25 (10 DK) Лебедев) можно интерпретировать в том контексте, что гармония упорядочивает весь космос через смешение противоположных начал, создавая таким образом нечто единое.
А. Ф. Лосев считает, что мышление Гераклита отличается от мифологического только его антиантропоморфизмом. Но, кажется, этого было бы не достаточно, чтобы выделить Гераклита из ряда религиозных мыслителей и назвать философом. Образы Гераклита не обязательно мифологичны; скорее, это метафоры. И даже сам А. Ф. Лосев в другом месте признает, что рассуждения Гераклита о гармонии и образ лиры, примененный для удобства понимания, очень философичны и далеки от поэзии.
Далее по поводу высказывания Гераклита «перевернута гармония мира, как лиры и лука» (Гераклит. Плутарх, фр. 27 (51 DK) Лебедев) А. Ф. Лосев пишет: «Возникает образ лиры, инструмента, на который натянуты струны, то есть на котором прекрасные звуки издаются благодаря противоположным тенденциям, благодаря борьбе противоположных сил, действующих на каждую струну»[7]. Эта замечательная метафора служит примером того, как можно понимать единство и различие. Лира одна, это один цельный инструмент, но у него есть части. И именно разница между этими частями, их направленность в разные стороны и создает гармонию. Можно представить, что лира это весь мир, а струны – разные объекты этого мира. Все объекты, между которыми происходит взаимодействие, находятся в едином пространственном континууме. В этом смысле они представляют собой единство. Но есть другая сторона. Каждый объект имеет свои интересы в отношении чего-либо. Эти интересы могут не совпадать, и разные объекты оказываются связанными друг с другом через противоречие, через борьбу. Так и рождается красота, гармония и жизнь вообще. Ибо по мысли Гераклита, где нет борьбы – нет и жизни. В подтверждение этому можно привести цитату из Аристотеля: «Гераклит порицает поэта, сказавшего [Илиада, XVIII, 107]: Да сгинет вражда как меж богами, так и меж людьми; в таком случае [по словам Гераклита] не было бы ни гармонии без высоких и низких звуков, ни животных без самца и самки, которые противоположны друг другу» (Гераклит, фр. 28b2-5 Лебедев). А значит, можно сказать, что не было бы и жизни.
Платон метафору о гармонии в образе лука и лиры относит к музыке. Он пишет, что «смысл его слов, вероятно, в том, что высокие и низкие звуки сначала были несогласны между собой и что музыкальное искусство именно таким образом создало из них гармонию. Ведь если бы высокие и низкие звуки по-прежнему оставались бы несогласующимися, то надо думать, никакой гармонии не было бы» (Гераклит, фр. 27 (51DK) Лебедев).
Данный фрагмент столь многозначен, что его интерпретации встречаются в самых разных произведениях, вплоть до трактатов по медицине. Например, у Псевдо-Гиппократа «О диете»: максимально различное максимально полезно, минимально различное минимально полезно (Гераклит, фр. 27 (51DK) Лебедев).
А. Ф. Лосев приводит в своей книге фрагмент размышлений Р. Шрэра (R. Schraer), который считает, что «равновесие заключается в том, что чем больше в космосе огня, тем меньше других веществ, в которые он переходит, а чем меньше этих веществ (земли, воды), тем больше в космосе огня»[8]. Главное не забывать, что превосходство огня это положительный фактор. В связи с этим, вполне уместно было бы говорить, о равновесии как форме гармонии. И нужно справедливо заметить, что равновесие здесь понимается не в буквальном смысле, поэтому слово можно взять в кавычки. «Равновесие» это скорее результат неравенства вещества или, по-другому, возможность продолжения существования при условии неравенства. Так как гармония у Гераклита определяется через борьбу, то есть, вещи никогда не соотносятся друг с другом поровну (и именно поэтому продолжает существовать мир), то гармонию вполне можно назвать равновесием.
Далее интересно сопоставить понятия судьбы и гармонии, поскольку на это тоже имеются некоторые указания. Так, например, во фрагменте 28 (80 DK) (мнения философов) отмечается, что «Гераклит сущностью судьбы полагал разум (логос), пронизывающий субстанцию Вселенной». Там же: «Гераклит…[определял] судьбу как разум (логос), творящий [все] вещи через их «бег в противоположные стороны» (Гераклит, фр. 28 (80 DK) Лебедев). «Бег в противоположные стороны» это и есть гармония лука и лиры. Получается судьба – это разум (логос), творящий все вещи через гармонию. Здесь гармония оказывается принципом творения вещей.
А вот по мнению М. Мамардашвили гармония имеет самое непосредственное отношение к Логосу. Он интерпретирует это следующим образом: значения сцепляются логосом и попадают в проблеск бытия, в котором нам может открыться невидимая гармония. А гармония – это идея о том, как устроен мир. Мир устроен в соответствии с некоторым законом, поэтому мы можем говорить, что идея закона есть идея гармонии. О Логосе М. Мамардашвили пишет следующее: «Логос – производящее слово, внутри которого что-то возникает в нас, в том числе, возникают акты понимания чего-то другого, а именно: в людях, самой конструкцией слова как Логоса порождаются акты познания природы (фюзиса). Природа становится зримой, прозрачной или понятной»[9]. Здесь вполне уместно было бы вспомнить предположение, которое будет еще раз встречаться в связи с пифагорейской теорией гармонии, что она является условием познания. Гармония обеспечивает возможность ясного ощущения вещи, четкого мышления ее. Гармония у пифагорейцев – это числовая структура, которая впервые организует вещи и делает их познаваемыми. И в выше приведенной цитате М. Мамардашвили есть явное указание на возможность понимания гармонии в таком контексте. Конечно не в отношении числовой структуры, а в связи с логосом.
М. Мамардашвили считает так же, что гармония имеет отношение к справедливости. «Многознание уму не научает…» (Гераклит. Диоген Лаэртий, фр. 16 (40DK) Лебедев) и «Правда (Дикэ) постигнет мастеров лжи и лжесвидетелей» (Гераклит. Климент Алекс. фр. 19 (28DK) Лебедев). Из этих фрагментов М. Мамардашвили делает вывод, что есть идея закона или гармонии, как чего-то, настигающего лжесвидетелей. К тому же М. Мамардашвили неоднократно подчеркивает в высказываниях Гераклита то, что умный человек сознательно не производит зла, и это является первичной формой ощущения гармонии. Производя зло, человек разрушает свое собственное существование (на уровне ума), разделяет свой ум на части, а значит, удаляется от гармонии, как принципа единства. Кроме того, о бытии мы можем говорить только на языке гармонии, и в этом аспекте она открывает новые возможности познания.
М. Мамардашвили трактует гармонию в терминах категорического императива И. Канта, и в какой-то момент становится уже не понятно, чьи мысли он выражает: свои или Гераклита. Всего на основании двух коротких выражений М. Мамардашвили описывает гармонию в ее связи с бытием, понимание которого оказалось условием выявления понимания законов мира и природы. И в этом он, конечно, не противоречит ни себе, ни Гераклиту. Гераклиту, потому что тот вообще выражался достаточно смутно, причем, в этом, возможно, была его цель. А себе не противоречит, поскольку считает, что «мы обращаемся к прошлому и понимаем его лишь в той мере, в какой можем восстановить то, что думалось когда-то, в качестве нашей способности мышления и то, что мы можем сейчас сами подумать. Так как проблема не в том, чтобы прочитать и потом помнить текст, а в том, чтобы суметь высказать мысль, содержащуюся в нем, как возможность актуального, теперешнего мышления людей XX века» [10].
Общепринято гармония понимается как единство частей, вещей или объектов. М. Мамардашвили желает видеть гармонию в исторических событиях. Таким образом, выявляется еще один аспект этого многогранного объекта нашего исследования.
Любопытно понимание гераклитовcкого представления о гармонии у А. Н. Чанышева. Он трактует ее как то, что не приемлет зла. Зло в такой гармонии, по его мнению, растворяется, оно всегда частично, а добро абсолютно. Но люди этого увидеть не могут. Вся эта Вселенская гармония доступна лишь Богу. «Для Бога все прекрасно, хорошо и справедливо, – пишет Гераклит, – а люди принимают одно за справедливое, другое за несправедливое» [11]. Из этой фразы можно сделать вывод, что ви?дение гармонии возможно при условии полного единения противоположностей. Но такое видение доступно лишь Богу.
Добавим еще одно высказывание о гармонии. Александр Афродисийский приводит очень удачную метафору для понимания гармонии у Гераклита. Противоположности он сравнивает с ?-образными бревнами, которые спасают друг друга благодаря некоторой закономерности (Гераклит, фр. 28b2-5 Лебедев). В таком случае, гармония – это еще и принцип устойчивости мироздания.
Относительно всего сказанного можно сделать следующие выводы.
В целом понятие «гармонии» у Гераклита не отделимо от понятия «космос» в том его значении, которое связано со словами «миропорядок», «мироустройство». Этот миропорядок Гераклит отождествляет с «вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами угасающим».
Мировая гармония в одном из аспектов ее понимания является результатом борьбы противоположностей.
Относительно фрагмента «Тайная гармония лучше явной» предлагаются такие интерпретации: Гераклит ценит тайное на равнее с явным (и это относится к познанию), тайная гармония в душе человека, тайные гармонии в звуках, и причиной всякой гармонии, как тайной, так и явной, является бог Аполлон.
Гармония упорядочивает весь космос через смешение противоположных начал, создавая таким образом нечто единое.
Все объекты в едином пространственном континууме связаны между собой через противоречие (направленность интересов в разные стороны, как у лиры и лука). Это и рождает красоту, гармонию и жизнь вообще. Ибо по мысли Гераклита, где нет борьбы – нет и жизни.
«Равновесием» у Гераклита можно назвать такое соотношение между объектами, когда возможно продолжения существования при условии неравенства. Так как гармония у Гераклита определяется через борьбу, то есть, вещи никогда не соотносятся друг с другом поровну (и именно поэтому продолжает существовать мир), то гармонию вполне можно назвать равновесием.
В философии Гераклита понятия судьба и гармония связаны друг с другом. Судьба – это разум (логос), творящий все вещи через гармонию. Здесь гармония оказывается принципом творения вещей.
Видение гармонии возможно при условии полного единения противоположностей.
М. Мамардашвили желает видеть гармонию и в исторических событиях, которые могут казаться совершенно случайными, однако в связи с тайной гармонией, все-таки как-то упорядочиваются.
Пользуясь сравнением гармонии с Л-образными бревнами, можно назвать ее принципом устойчивости мироздания.
1.3. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ГАРМОНИИ В ФИЛОСОФИИ ЭМПЕДОКЛА
Для того чтобы понять, что такое гармония в философии Эмпедокла, нужно хорошо разбираться в его онтологии. Это важно, потому что ни о музыкальной, ни о математической гармонии Эмпедокл не говорит. Каждый раз гармония упоминается в контексте согласования элементов Вселенной. Так же необходимо знать общеисторический контекст - у кого учился, какие идеи были восприняты от предшественников. Это нужно учитывать в силу неполноты свидетельств, так как приходится строить гипотезы и проверять их в данном контексте[12] .
По Диогену Лаэртию время "расцвета" Эмпедокла приходится на 444-441 гг. до н.э., а по Аполлодоровой хронике год его рождения 483-482 до н.э. Он происходил из знатного дома, поскольку дед держал скаковых лошадей. О том, что он был акрагантец из Сицилии, он говорит сам в начале "Очищений" (Эмпедокл, фр. В 112, ст. 1-2 Лебедев).
Диоген Лаэртий и Неанф говорят, что Эмпедокл учился у пифагорейцев. Теофраст считает, что Эмпедокл подражал в поэзии Пармениду. Нельзя так же не заметить того влияния, которое оказали на философские идеи Эмпедокла мыслители милетской школы и Гераклит. Это, конечно, дает некоторым повод считать его эклектиком, простым любителем и компилятором чужой мудрости. Однако, есть очень много фрагментов, которые значительно отличают его философские представления от всех названных мыслителей, что указывает как раз на самостоятельность его взглядов. Известно также, что в древности Эмпедокла считали чародеем и врачом. Он написал два произведения - "О природе" и "Очищения". Первое является источником по его космологии. Именно из него мы узнаем об основных элементах, составляющих космос и действующих в нем силах. Вторая работа носит мистический характер и относится скорее к религиозным источникам. В ней дается описание ритуала, некоторые элементы которого очень напоминают пифагорейские.
Эмпедокл вводит две силы - Любовь и Вражду. Вполне справедливо можно считать, что на происхождение данного представления повлияло учение Гераклита. Уверенность этому добавляет то, что обе силы не исчезают, они всегда находятся в противоборстве, но каждая знает свой черед. Любовь собирает все вещи в одно и уничтожает космос Вражды, творя из него Сфайрос. Вражда же снова разделяет все элементы и творит хаос (Эмпедокл. Симпликий фр. 117 (А52) Лебедев). Однако сразу нужно подчеркнуть и одно важное различие. Дело в том, что по Гераклиту борьба противоположностей не сводится к попеременному преобладанию то одной, то другой силы. Ниже еще будет показано, что расхождения с Гераклитом глубже и значительнее, чем сходства.
Стобей указывает, что Вселенная, по мнению Эмпедокла, состоит из четырех элементов, природа которых образована из противоположностей: сухость-влажность, тепло-холод. Смешиваясь в определенной пропорции, элементы производят Вселенную. Элементы все те же, что и у предшествовавших философов-физиков, то есть земля, вода, огонь и воздух (правда, в достаточно позднем упоминании, а именно у Ипполита, эти элементы названы смертными богами, а Любовь и Вражда - бессмертными, нерожденными, вечно враждебными друг другу).
Результатом влияния на элементы силы Любви является Сфайрос. Или, следуя фрагменту (Эмпедокл. Симпликий фр. 92 (B27) Лебедев): "В столь сильную потаенность гармонии погружен Круглый Шар (Сфайрос), наслаждающийся радостным одиночеством", можно заключить, что Сфайрос есть воплощенная Гармония, представляющая собой итог длительной эволюции соединения разрозненных элементов.
Кроме того, этот фрагмент, если его процитировать с начала (Эмпедокл. Плутарх фр. 171 Лебедев), указывает некоторые особенности состояния космоса в период Любви.
"Там ни быстрых лучей Гелиоса узреть невозможно,
Ни косматой груди земли не увидишь, ни моря;
Так, под плотным покровом Гармонии, там утвердился
Шару подобный, окруженный покоем гордящийся Сфайрос".
Исследователи часто видят в этом персонификацию данной концепции и пишут ее Гармония (так, например, она везде переводится А. В. Лебедевым). Ведь нельзя забывать, что Эмпедокл в большой степени мистик и вполне мог представлять себе гармонию как божество. Но так как он еще и философ, то это божество не имеет антропоморфных признаков. Но насколько возможна такая интерпретация?
Очень важным в данном случае является момент, связанный с необходимостью различения Сфайроса и Гармонии. Древние комментаторы, такие как Аристотель, Симпликий, так и называют Сфайрос богом и иногда обозначают его в среднем роде, что говорит о некоторой его бескачественности. И действительно, ни один из элементов не сохраняет в нем свою форму и нельзя в нем выделить никаких антропоморфных черт. На это указывают строки, процитированные Ипполитом (Эмпедокл, фр. 97 (В 29) Лебедев):
"Ибо из спины у него не прыщут две ветви [= "руки"],
Нет у него ног, ни быстрых колен, ни детородного члена:
Это был Шар (Сфайрос), со всех сторон равный [самому себе]".
Известно уже, что этот Сфайрос "погружен в сильную потаенность Гармонии" и собственно все элементы внутри него скреплены ее божественным клеем. Если бы Сфайрос и Гармония были бы одним и тем же, то Эмпедоклу не нужно было бы вообще различать их поименно. Скорее всего, Гармония это свойство Сфайроса или главный его признак. И кроме того, она является правильной связью между элементами внутри Сфайроса.
Но значение Гармонии может быть поднято еще на ступень выше. Указание на это можно встретить у Плутарха в работе "Об Исиде и Осирисе" (Эмпедокл, фр. 403 (ср. В 18) Лебедев): "Эмпедокл называет благотворное начало Любовью (Филотес), Дружбой (Филия), а часто и Степенноокой Гармонией (Ладом)". И еще раз противопоставление Вражде именно Гармонии опять встречается у Плутарха "О спокойствии духа" (Эмпедокл, фр. 122 Лебедев) - "Но скорее, как полагает Эмпедокл, каждым из нас после рождения завладевают и правят две доли (мойры) и два божества (демона):
Там была Хтония (Земля) и дальнозоркая Гелиопа (Солнцеликая),
Кровавая Распря и степенноокая Гармония (Лад)".
В приведенных фрагментах против Вражды находится не Любовь, а Гармония. И действительно такое понимание Гармонии (равной или тождественной Любви) вполне возможно, так как она есть только в Сфайросе, ни в хаосе Распри, ни в переходные периоды от Любви к Вражде и обратно гармонии нет. Однако не стоит все-таки полностью допускать такое отождествление, поскольку Любовь сила вечная, а Гармония становящаяся.
Стоит еще обратить внимание на такой момент. В данных фрагментах рядом со словом Гармония в скобках указывается другое возможное значение - Лад. Скорее всего, имеется в виду музыкальный лад, а это может быть еще одним указанием на некоторую приверженность Эмпедокла пифагорейской традиции.
В понимании гармонии у Эмпедокла так же можно выделить гносеологический аспект. Раскрывается он через тезис, что подобное познается подобным. Это видно из фрагмента, который приводит Аристотель (Эмпедокл, фр. 522 (В109) Лебедев):
"Ибо Землю мы видим Землею, Водою - Воду,
Эфиром дивный Эфир, а Огнем - Огонь истребляющий,
Нежностью - Нежность, а Ненависть - злой Ненавистью".
Похожие представления можно встретить и у пифагорейцев, которые утверждают, что познание происходит, когда вещи в душе гармонично прилаживаются друг к другу и, как бы занимая каждая свое место, становятся доступными мысли.
И. Д. Рожанский в своей книге "Развитие естествознания в эпоху античности", анализируя мировой процесс у Эмпедокла, пишет: "поскольку обе силы действуют одновременно, но в прямо противоположном направлении, то их действие создает напряжение, ту "внутреннюю гармонию", которая по Гераклиту, обусловливает единство мира" [13] . Действительно, у Гераклита и пифагорейцев, и позже у Аристоксена (в "Элементах гармоники") понятие "напряжение" или "натяжение" сопоставимо с гармонией. Но у Эмпедокла ни в одном фрагменте упоминание гармонии в таком контексте не встречается. Гармония есть либо в Сфайросе, когда речь идет о слитности всех элементов, либо употребляется в противовес Вражде. Но никогда гармония не является действием между двумя образующими мир силами (Любовью и Враждой). Гармония появляется вместе с действием силы Любви. Она постепенно, по мере того, как отступает Вражда, гармонично складывает разрозненные элементы. И когда Вражда отступает к самым приделам Сфайроса, все вещи внутри него становятся погруженными в плотную потаенность Гармонии.
Однако обратимся к еще одной цитате И. Д. Рожанского. "К сожалению, до нас не дошли строки поэмы Эмпедокла, в которых описывалось бы господство Вражды. Из Аристотеля мы знаем, что "когда Вселенная через Вражду распадается на элементы, огонь соединяется с огнем в одно, и также каждый из четырех элементов" (Метаф., I, 4. 985 а 25-27). Но как располагаются при этом элементы по отношению друг к другу?" [14] . Здесь И. Д. Рожанский обращается к другому исследователю философии Эмпедокла П. Таннери, который считал, что "в состоянии разъединения первоначальный покой сменился беспорядочными движениями бесформенных масс элементов. Это древнее chasma Гесиода, где местами пробегает буря. Это хаос, описанный Овидием в стихах, из которых некоторые написаны как бы в подражание Эмпедоклу" [15] .
В целом получается следующее. В период господства Любви все элементы соединяются и образуют Сфайрос, который укрыт плотным покровом Гармонии. И приняв во внимание рассуждение П. Таннери, вполне справедливо предположить, что в период Любви наступает покой, и лишь когда Вражда наступает с окраин, все вновь приходит в движение - "Все, один за другим, задрожали члены бога" (Эмпедокл. Симпликий, фр. 121 (В 31) Лебедев).
Таким образом, гармония это особое состояние соединенности элементов в период Любви и это состояние покоя. В принципе, можно было бы не противопоставлять покой движению, а понимать его метафорически как состояние безмятежности, уравновешенности, спокойного протекания дел, размеренного ритма жизни и т. д. Но у Симпликия (Комм. к Физике) есть фрагмент, где описывается состояние элементов в разные периоды. Он указывает, что поскольку непрерывное чередование элементов никогда не прекращается, "постольку они есть всегда, неподвижные в круге" (Эмпедокл, фр. 68 (В 26 Лебедев). Вспомним, что П. Таннери так же указывал, что покой сменяется движением беспорядочных масс элементов. Получается, что мы все-таки имеем дело с антиномией покой-движение, где Любовь - покой, Вражда - движение. А поскольку в период господства Любви все элементы склеены божественным клеем гармонии, то и гармонию нужно понимать как статичное, зафиксированное состояние. Подтверждение этому можно найти и у И. Д. Рожанского: "Когда господствует Любовь и в мире устанавливается царство Сфайроса, всякое движение прекращается, и все элементы замирают в состоянии блаженного слияния друг с другом. Движение приходит в мир вместе с Враждою" [16] .
Тогда позиция Эмпедокла в отношении гармонии оказывается во многом противоположной гераклитовским представлениям, где все течет и все меняется, и где гармония лука и лиры - это бег в противоположные стороны: "наилучшая гармония - из разнящихся звуков и все происходит через распрю". Кроме того, к возникновению космоса у Гераклита ведет именно распря, и все сущее в мире складывается в гармонию через противоположности. А соглашением и миром называется то, что ведет к сгоранию.
Необходимо отметить, что противопоставление учений о гармонии Гераклита и Эмпедокла имеется уже у Аристотеля в "Никомаховой этике" (Q 2. 1155 а 32 сл.), который отмечает: "Гераклит говорит, что "враждебное ладит". Другие же, в том числе Эмпедокл, говорят прямо противоположное: что подобное стремится к подобному". Разница между ними так же в том, что у Эмпедокла Гармония выражается в слитости элементов в одно, это неразличение. И Гармонии нет в период господства Вражды, которая как раз и характеризуется различием каждого из элементов. А у Гераклита именно отношение между элементами, направленными в разные стороны и называется гармонией. Это и есть ответ на высказанное в начале главы предположение, что различия в представлениях о гармонии у Гераклита и Эмпедокла гораздо глубже и значительнее, чем сходства.
Итак, из того, что мы уже узнали о гармонии Эмпедокла можно охарактеризовать основные направления его размышлений о ней.
Сфайрос есть воплощенная Гармония или особая форма гармоничного соединения всех элементов, правильной связи между ними под действием силы Любви, представляющая собой итог длительной эволюции. Таким образом, Гармония это главная характеристика Сфайроса. Скорее всего, именно поэтому она часто пишется с заглавной буквы.
Гармония есть только в Сфайросе, ни в хаосе Распри, ни в переходные периоды от Любви к Вражде и обратно гармонии нет. Гармония - становящаяся связь элементов под действием силы Любви.
Переводы некоторых фрагментов наводят на мысль, что Гармония может пониматься и в музыкальном значении, но прямого указания на это нет.
Есть также некоторые намеки на то, что гармонию у Эмпедокла можно понимать и в гносеологическом аспекте. Раскрывается он через тезис, что подобное познается подобным. Имеется в виду, что познание происходит, когда внешние вещи находят соответствие в душе и гармонично там соединившись, становятся доступными мысли.
Гармония появляется вместе с действием силы Любви. Она постепенно, по мере того, как отступает Вражда, гармонично складывает разрозненные элементы. И когда Вражда отступает к самым приделам Сфайроса, все вещи внутри него становятся погруженными в плотную потаенность Гармонии.
Если верно утверждение о том, что в философии Эмпедокла возможно обозначить антиномию покой-движение, где Любовь - покой, Вражда - движение, то и совершенную гармонию можно понимать как статичное, зафиксированное состояние, поскольку в период господства Любви все элементы соединены божественным клеем гармонии.
Разница в представлениях о гармонии у Гераклита и Эмпедокла состоит в том, что один говорит, что "враждебное ладит", другой, что подобное стремится к подобному. Кроме того, гармония у Гераклита никак не может быть статичной, это всегда непрекращающийся процесс, если он остановится, то гармонии не будет. У Эмпедокла же мы видим совершенно противоположное - гармония постепенно образуется в Сфайросе, когда разрозненные элементы начинают складываться в красивые объекты. И в конце всякое движение в Сфайросе прекращается, он становится окутанным плотным покровом гармонии. Здесь гармония это соединение, а у Гераклита - напряженность между стремящимися в противоположные стороны объектами.
Однако некоторые древние авторы находили и сходства у этих мыслителей. Так, например, Плутарх в работе "О сотворении души в "Тимее"" считает, что пары противоположностей у Эмпедокла (Любовь и Вражда) и Гераклита ("перевернутая гармония мира, как лука и лиры") являются той присущей Универсуму необходимостью, которую большинство называет судьбой (Гераклит. Плутарх фр. 27 (51 DK) Лебедев). Итак, Плутарх, видимо, считает, что они сказали об одном и том же, только в несколько разных словах.
1.4. ГАРМОНИЯ В ФИЛОСОФИИ ДЕМОКРИТА
Демокрит из города Абдеры во Фракии родился примерно в 475-460 гг. до н.э. Он прожил согласно различным свидетельствам от 90 до 107 лет. Демокрит известен своим атомистическим учением. Однако его интересовали самые разные отрасли знания. Кроме собственно философии, он так же занимался биологией, математикой, астрономией, геофизикой, психологией, филологией, этикой.
Диоген Лаэртий в своем каталоге сочинений Демокрита приводит ряд мусических сочинений, одно из которых называется "О ритмах и гармонии" (Демокрит, фр. 823 Лурье). А. О. Маковельский, считает, что термином "мусические" Mousika) "обозначались науки, предметом изучения которых был человеческий голос вообще (система языка и музыки). К наукам изучающим данную область явлений, относятся филология, лингвистика, поэтика, эвфоника, гармоника, теория музыки и пения, эстетика, психология поэтического творчества, риторика и др." [17] . Об этом мы знаем только по названию книг (которые не сохранились), а о содержании можем говорить лишь по косвенным указаниям (например, Платона). Поэтому все, что говорит дальше по этому поводу А. О. Маковельский, по моему мнению, является его личным представлением о том, как мыслил музыку и гармонию Демокрит. Хотя если учесть, те общие свидетельства, которые касаются в целом характера греческого мышления (например, нерасчлененность бытия и мышления, подражание природе, из которого выводятся искусства), можно считать его выводы правдоподобными.
Плутарх в трактате "Об изобретательности животных" (de sollert. anim. 20 p. 974 A) сообщает: "От животных, говорит Демокрит, мы путем подражания научились важнейшим делам: а именно, мы - ученики паука в ткацком и портняжном ремеслах, ученики ласточки в построении жилищ, и ученики певчих птиц, лебедя и соловья, в пении" (фр. 324 Маковельский).
Итак, по мнению А. О. Маковельского "объективную сущность прекрасного Демокрит видел в стройном порядке, в симметрии, в гармонии частей, в правильных математических отношениях. Эта красота существует в самой природе, и человек в своей художественной деятельности подражает ей, воспроизводит ее" [18] .
В связи с этим можно упомянуть одну широко известную историю о цикаде, которую приводит Климент Александрийский и Павсаний. Это история о музыканте Евномии. Рассказывается, что во время соревнований на лире у него лопнула струна. Тогда с ветки слетела цикада, села на лиру и своим "треском" дополнила недостающие звуки. Климент в своем Протрептике говорит, что неправильно считать, будто цикада подстроилась под музыканта, - "наоборот, Евномий сумел воспроизвести вечную и естественную песнь (autonomon oden), заставив свою лиру звучать в гармонии с природой" (Prot. I 2-3). Видимо, в таком же контексте интерпретирует представление о гармонии у Демокрита А. О. Маковельский.
А вот во фрагментах по этике слово "гармония" как раз встречается. Об этом сообщает Стобей II, 7, 31: "И Демокрит, и Платон одинаково полагают счастье в душе. Счастье же он называет и "хорошим расположением духа, благосостоянием, гармонией, симметрией и невозмутимостью" духа. Возникает же оно из правильного разграничения удовольствий, и оно есть самое прекрасное и самое полезное для людей" (фр. 359а, Маковельский). Симметрией и гармонией счастливая жизнь называется, видимо, потому что каждая часть целого занимает подобающее ей место. А. О. Маковельский отмечает в связи с этим еще один важный момент, который связывает онтологию и этику Демокрита. "В зародыше здесь мы имеем идею "моральной арифметики". Таким образом в этике Демокрита, как и в его учении о бытии, качество сводится количеству" [19] . Интересно то, что этот фрагмент цитирует не Аристотель, хотя по содержанию это очень похоже на то, как в неопифагореизме и поздней античности для понимания гармонии будет использоваться его понятие "меры".
Попытка реконструировать взгляды Демокрита на гармонию дает следующие результаты. Он понимает гармонию во многом в эстетическом аспекте. По крайней мере во фрагментах, относящихся к происхождению искусств говорится, что они произошли из подражания природе. Далее уже современные исследователи предполагают, что красота и гармония существуют в самой природе, а человек только стремится к этому всеми своими силами, из чего и происходят искусства. Гармония так же называется счастьем, которое возможно благодаря правильному разграничению удовольствий.
1.5. РАННИЙ ПИФАГОРЕИЗМ
Исторически Пифагор был, по-видимому, одним из первых, кто заговорил о гармонии. И мы могли бы начать изложение в этой главе именно с Пифагора. Но речь здесь пойдет скорее о его ранних последователях, деятельность которых приходится примерно на середину V века до н.э. и заканчивается в IV в. до н.э. Поэтому хронологически эта часть следует за предыдущей.
Авторами, из произведений которых (дошедших до нас или сохранившихся в позднейших пересказах и выдержках) мы узнаем о пифагорейской традиции, являются Платон, Аристотель, Аристоксен (Жизнь Пифагора), [Арий] Дидим (О пифагорейской философии), Александр Полигистор (О пифагорейских символах) и другие. Сочинения последних трёх авторов не сохранились, но очевидно легли в основу позднейшей традиции и были использованы Климентом Александрийским, Ипполитом, Диогеном Лаэртским, Плутархом, Стобеем, Порфирием, Ямвлихом, Проклом, Дамаскием и другими поздними авторами, прежде всего философами неоплатониками и комментаторами Аристотеля. Довольно много писали о пифагорейцах и христианские авторы. Интересным источником являются, например, "Строматы" Климента Александрийского, так как пифагорейскому символизму в пятой книге "Стромат" посвящена целая глава. Современный историк науки Б. Л. Ван-дер-Варден считает, что исключительно ценным источником, в особенности для математики пифагорейцев и современников Платона, являются "Начала" Евклида (вторая книга, прежде всего). А математика к данному исследованию имеет прямое отношение, поскольку гармония у пифагорейцев заключается в числовых отношениях.
Роль Аристотеля в передаче сведений о ранних пифагорейцах и формировании последующей традиции составляет отдельную проблему. С одной стороны, это несомненно ранний и компетентный автор, с другой же - очевидно, что место свидетельств в его трудах нередко занимают интерпретации и обобщения [20] .
Итак, из этих источников о самом Пифагоре нам известно с разной степенью достоверности следующее. Годы его жизни ок. 570 г. - ок. 500 г. до н.э. Он происходил с острова Самос в Эгейском море, потом поселился в Кротоне, на южной оконечности Италии. Там он основал общину. Известно так же, что Пифагор ничего не писал.
Порфирий в "Жизни Пифагора" сообщает: "что касается того, где он учился, то большинство утверждает, что начала так называемых математических наук он усвоил от египтян, халдеев и финикийцев" (Пифагор, фр. 9 Лебедев). Но ничего конкретного об учителе Пифагора сказать нельзя. Его учителем некоторые считают Ферекида Сиросского (Strom. I 62, 4. Cf. Diog. Laert. I 12 и VIII 2), однако ничего общего в их взглядах найти не возможно, к тому же популярной традиции было свойственно приписывать сходства и подобную преемственность [21] .
В литературе часто можно встретить выражения "пифагорейцы считали, что…" и далее излагаются мысли во многом не соответствующие друг другу. Это происходит потому, что пифагореизм представляет собой достаточно не однородное явление в истории греческой философии. Так, при более близком знакомстве с источниками оказывается, что можно выделить несколько периодов в развитии философских учений ранних пифагорейцев.
Итак:
1. Ранний пифагореизм - кон. VI - нач. V вв. до н.э. - учение Пифагора и пифагорейский союз, распавшийся после раскрытия знания о числе Гиппасом и трагических политических событий в Сицилии, в результате которых, как сообщается, погибли многие члены школы. Стобей, основываясь на книге Аристоксена "Об арифметике" пишет, что "судя по всему, больше всех наук Пифагор почитал науку о числах [= арифметику]; он продвинул ее вперед, выведя ее за пределы практического употребления в торговле и сравнивая все вещи с числами" (Пифагорейская школа, фр. В 2 Лебедев). Так же известно, что существовал пифагорейский союз - тайное закрытое общество с некоторыми признаками религиозного ордена. Как и полагается в закрытом обществе, у пифагорейцев было две степени посвящения и соответственно две группы участников, а именно "акусматики" и "математики". Некоторые авторы, в частности Л. Я. Жмудь, считают, что это не две стадии посвящения, а два периода в развитии школы. Данное положение является важным для оформления пути, по которому мы пойдем в изложении материала. Таким образом, первый период в развитии философии пифагорейцев это сам союз и акусматическая традиция. Аусматиками назывались те, кто строго держались священных пифагорейских правил жизни и учили "Akusmata" - священные изречения. На вопрос - откуда знаете? - они отвечали - "сам сказал". Кроме отсылки к авторитету "самого" никакого другого доказательства не требовалось;
2. Вторым периодом, если признать историчным раскол союза, является начало математической традиции и учение Гиппаса - первая половина V века до н.э. Отличительной особенностью здесь было то, что Гиппас осмелился добавить к учению Пифагора некоторые новинки и поделиться этим с другими. С именем Гиппаса традиция связывает два открытия: построение додекаэдра, вписанного в шар, и открытие иррациональных величин (или разглашение сведений о них). Его последователи называли себя "математиками" и занимались по преимуществу научными теориями;
3. Средний пифагореизм - сер. V в. до н.э. - философия Филолая, который довел многие исходные принципы до логического завершения;
4. Поздний пифагореизм - IV в. до н.э. - главным представителем которого был Архит Тарентский;
Как уже было сказано, Пифагор жил примерно в 6 веке до н.э. История эта темная и все, что мы знаем об этом, изложено в основном Аристотелем. Однако кроме него о Пифагоре, как своем противнике говорит Гераклит, и Геродот упоминает его в своих сочинениях. По мнению ряда исследователей, изречение о тетрактиде и форма клятвы являются очень древними, они принадлежат акусматической традиции и приписываются самому Пифагору и его первым ученикам. ("Что такое Дельфийский оракул? Тетрактида! Ведь она - гармония, по которой поют сирены". Клятва: я клянусь тем, кто доверил нашей душе тетрактиду, в которой лежит источник и корень вечной природы). Это значит, что и учение о гармонии первым начал Пифагор. Хотя возможно это не так, потому что пифагорейцы, как известно, приписывали все свои открытия "школе" или даже лично "самому" Пифагору (autos ephe) [22] .
Пифагор сопоставлял тона с числами, составлял пропорции, и таким образом выводил консонирующие и диссонирующие интервалы. Точно не известно были ли эти выводы подкреплены экспериментом или просто Пифагор основывался на вавилонском и египетском знании о числах. Известно, что Аристотель обвинял пифагорейцев в том, что они не основывают свои теории ни на каком практическом материале. Позже мы увидим, что такое высказывание уместно лишь для раннего периода.
Вокруг акустических экспериментов Пифагора в поздней античности возникло множество легенд. Наиболее популярная из них повествует о том, как он, проходя мимо кузницы, услышал звуки молотков о наковальню и распознал в них октаву, квинту и кварту. Позже Пифагор установил, что разница в звуках зависит от веса молотков. Прикрепив к четырем струнам грузы, пропорциональные весу молотков, он получил таким образом октаву, квинту и кварту. Л. Я. Жмудь [23] утверждает, что с физической точки зрения этот рассказ просто не верен, однако он повторяется практически во всех античных музыкальных трактатах.
Относительно представления о гармонии известен еще один фрагмент: "Пифагор, сын Мнесарха, самосец, впервые назвавший философию этим именем, полагал началами числа и числовые пропорции (symmetriai), которые он называет "гармониями", а элементами сочетания обоих этих начал, так называемые геометрические элементы" (Пифагорейская школа, мнения философов, фр. В15 Лебедев). Итак, Пифагор положил начало традиции рассуждений о гармонии. И здесь обязательно встает вопрос: почему чисел четыре? Можно конечно обратиться к позднейшим трактовкам, где единица это точка, двойка - линия, тройка - плоскость, а четверка - объемное тело. Таким образом, действительно достаточно четырех чисел, чтобы сложились все вещи в мире. Но при внимательном изучении фрагментов находится более простой ответ. А именно: "Природой числа он полагает декаду, так как все эллины и все варвары считают до десяти, а дойдя до десяти, опять заворачивают к единице. А потенция десяти, говорит он заключается в четырех и четверице, и вот почему: если начав с единицы, [последовательно] складывать числа до четырех, то получится число десять, а если перейти четверицу, то и [сумма] превысит десять. Так, если взять единицу, прибавить два, потом три, потом четыре, то получится число десять. Поэтому монадическое число - в десяти, а согласно потенции - в четырех. Вот почему пифагорейцы клялись четверицей, почитая ее величайшей клятвой:
Нет, клянусь предавшим нашей главе четверицу,
Вечной природы исток и корень в себе содержащую." (Пифагорейская школа, мнения философов фр. В 15 Лебедев).
Итак, о Пифагоре сведения более чем скромные, но начало нашему рассуждению положено.
Затем, как уже отмечалось выше, в пифагорейском союзе произошли существенные изменения - Гиппас (первая половина 5 века до н.э.) предал огласке тайны пифагорейского учения. Свидетельства о нем мы так же получаем в основном только от неоплатоников и христианских писателей (Тертуллиана и Климента Александрийского). "Гиппас осмелился добавить к учению Пифагора некоторые новинки и поделиться этим с другими. Он дал построение шара, описанного вокруг додекаэдра; подробно разработал учение о гармонической средней и т.д. Его последователи называли себя "математиками" в противоположность "акусматикам", которые строго держались священных пифагорейских правил жизни и благоговейно передавали друг другу "Akusmata" - священные изречения" - вот, что пишет Ван-дер-Варден по этому поводу. Известно, что Гиппас и музыкант Ласс проводили эксперимент с пустыми и наполовину полными сосудами, вычисляя их соотношение и наблюдая за звучанием. Кроме того, Гиппас дает определение гармонической средней, вычислив что таковой является 8 между 6 и 12. И это важный момент, на котором стоит остановиться подробнее. Дело в том, что определить гармоническую среднюю не очень просто. Нужно знать определенный алгоритм ее вычисления. А так же нужно понимать, что гармоническая средняя выводится далеко не для всех числовых отношений. Позже подробнее о гармонической средней будет писать Архит.
Вспомним, что тетрактида представляет собой четыре числа, которые в сумме дают десять. Тогда откуда берется 12? Дело в том, что пифагорейцы не делили целое число и целый тон (конечно, это не значит, что они не знали дробных чисел). А чтобы вывести гармоническую среднюю октавы ее нужно удвоить. Изначально это отношение 1:2, при удваивании получается 6:12, и гармоническая средняя между ними 8. Сложность вычисления указывает на то, что гармония - это не простое равенство частей и не симметрия. Может показаться, что это только математическая сложность и больше ни к чему другому не имеет отношения. Но уже у следующего после Гиппаса пифагорейца Филолая мы увидим, что числовые отношения играют важную роль в устройстве Вселенной. Поэтому сложность в вычислении гармонической средней, на которую здесь указано с помощью математического примера, может быть перенесена на гармонию как принцип мироустройства.
Боэций в "Наставлении в музыке" утверждает, что Гиппас устанавливает порядок консонирующих интервалов. И далее: "Таким образом, из октавы и квинты, образующих единый консонирующий интервал, с одной стороны, и кварты - с другой, сопрягается единая гармония, которая состоит в четырехкратном отношении (4:1) и получает наименование двойной октавы. Таким образом, согласно им (Эвбулиду и Гиппасу), и порядок (интервалов) таков: октава, квинта, октава и квинта, кварта, двойная октава" (Гиппас, фр. 14 Лебедев).
Гиппас (или Гиппарх) был тем, кто говорил о музыкальной гармонии, математически рассчитав отношения между интервалами. Согласно позднейшей традиции, пифагореец Гиппас обнародовал тайну иррационального числа и был инициатором раскола в пифагорейском союзе (Jamblich., De vita Pythagor. 88). Плутарх (Нума, 22, 2-4) сообщает, что Гиппас совершил нечестие, поскольку разгласил невыразимое (то есть то, что не следует разглашать или записывать - (aporrheton). Ямвлих более точен: Гиппас обнародовал диаграмму сферы, состоящую из двенадцати правильных пятиугольников (то есть, открыл додекаэдр) и поэтому утонул в море в наказание за свое богохульство.
О ранних пифагорейцах известно так же (а именно от Аристоксена), что они "очищали тело посредством медицины, душу же - посредством музыки".
К середине 5 века до н.э. пифагорейского союза уже не существовало, но были отдельные фигуры, которые относили себя к данной традиции и продолжали развивать идеи своих предшественников самостоятельно. Это время А. Н. Чанышев определяет как средний пифагореизм и главной фигурой здесь является Филолай.
О годах его жизни нам почти ничего не известно. У Диогена Лаэртия имеются лишь косвенные указания. Вот некоторые из них: "Аполлодор из Кизика говорит, что Демокрит [род. 470 по Фрасиллу, 460 по Аполлодору] учился у Филолая" (Филолай, фр. 2 Лебедев). И еще: "Потом, когда ему [Платону] исполнилось двадцать восемь лет, он, как говорит Гермодор, вместе с некоторыми другими сократиками уехал в Мегары к Евклиду. Потом он отправился в Кирену к математику Феодору, а оттуда в Италию, к пифагорейцам Филолаю и Эвриту" (Филолай, фр. 5 Лебедев).
Первоначалами (archai) Филолай считал предел и беспредельное, и что из их гармонического соединения происходит космос и все вещи в нем. Здесь впервые встречается понимание гармонии именно как принципа, лежащего в основе мироздания. Филолаю приписываются такие рассуждения: "Но так как в основе (сущего) лежат эти два начала (archai), которые не подобны и не родственны (между собой), то, очевидно, невозможно было бы образование ими космоса, если бы к ним не присоединилась гармония, каким бы образом она не возникла. В самом деле, подобное и родственное вовсе не нуждалось в гармонии, неподобное же, неродственное и различное по количеству необходимо должно было быть соединено такой гармонией, которая была бы в состоянии удерживать их вместе в космосе" (Филолай, Стобей, фр. В 6 Лебедев). Еще одна цитата: "совершенно ясно, что мировой строй и (все), что в нем, образовались из соединения предела и беспредельного" (Филолай, Стобей, фр. В 2 Лебедев).
Комментируя эти отрывки, А. Н. Чанышев пишет: "Что касается беспредельного, то это материя. Но что это за материя, мы от Филолая не узнаем. На основании того, что мы знаем вообще о пифагорейцах, мы можем догадываться, что это пространство, пустота, почти что небытие" [24] . А что можно сказать о том, что Филолай называет пределом? На это тоже имеются некоторые указания. "Согласно Филолаю, если бы все было безграничным, то вовсе не было того, что можно познать" (Филолай, Ямвлих, В3 Лебедев). И далее: "И впрямь, все что познается, имеет число, ибо невозможно ни понять ничего, ни познать без него" (Филолай, Стобей, фр. В 4 Лебедев).
Итак, если бы все было безграничным, то ничего нельзя было познать, а все что познается, имеет число. Таким образом ограничивающим началом является число. Как мы помним, пифагорейцы основными признавали первую десятку чисел, наделяя каждое из них самостоятельным значением. Однако из всего этого ряда выделяются первые четыре (1, 2, 3, 4), которые считаются основами для всех остальных (в силу этого числа, начиная с 5, назывались составными). Эти первые четыре числа, соединяясь в различных пропорциях, ограничивают беспредельное. Но совсем другую картину мы видим в поздних интерпретациях, где предел представляет Единица, а беспредельное - неограниченная Двоица, что, по моему мнению, несколько искажает первоначальный смысл. Ведь у Филолая и единица, и двойка (остановимся в данном случае на них) составляя пропорцию 1:2 полагают предел. Позже двойка получает осмысление в качестве элемента, относящегося к беспредельному, даже точнее - она становится началом беспредельного. "Представляется она и "беспредельным", коль скоро является "иным"; иное же, начинаясь от единицы, отпадает в беспредельное. Как числом, так и четным числом двоица не является" (Ямвлих. Теологумены арифметики) [25] . Однако гармоническая связь между единицей и двойкой продолжает быть. В этом же трактате Ямвлиха двоица как элемент противоположный единице, вступает с ней в гармоническую связь, как материя с эйдосом [26] .
Интересно, что Филолай наделяет предел и беспредельное этическими характеристиками. "Ничего ложного не принимает в себя природа при условии гармонии и числа. Ложь и зависть присущи беспредельной, безумной и неразумной природе" [В 11]. "Можно заметить, что природа и сила числа действуют не только в демонических и божественных вещах, но так же повсюду во всех человеческих делах и отношениях, во всех технических искусствах и в музыке" (Филолай, Теон Смирнский фр. В 11 Лебедев). Хотя здесь природе, упорядоченной гармонией, и не приписывается никаких положительных характеристик, по крайней мере, о беспредельной природе явно сказано, что ложь и зависть ей свойственны.
Так же у Диогена Лаэртия встречаем следующую фразу по поводу учения Филолая: "Он полагает, что все происходит через необходимость (ananke) и гармонию" (Филолай, фр. А 1 Лебедев). Или другой вариант этого выражения, представленный у А. Ф. Лосева, что, по мнению Филолая "все совершается по необходимости и согласно с законом гармонии". Или у Стобея: "Вещи подобные и единородные нисколько не нуждаются в гармонии, а неподобные, не-единородные и не одного порядка необходимо должны быть сопряжены гармонией, с тем, чтобы удерживаться вместе в космическом порядке" (Филолай, Стобей, фр. В 6 Лебедев).
Из приведенных цитат можно заключить, что гармония является необходимым условием возникновения и существования Космоса. И если пойти дальше и объединить гармонию с необходимостью, то вполне возможно интерпретировать гармонию как общий принцип, своего рода закон, в рамках которого по необходимости соединяются неподобные элементы. Закон, который определяет соотношение предела и беспредельного, и который так же определяет соотношение частей в вещах.
Интересно, что в своей книге "Пробуждающаяся наука" Б. Л. Ван-дер-Варден в статье посвященной пифагорейскому учению о гармонии совершенно не упоминает о Филолае, лишь в конце сказав, что был и такой среди пифагорейцев. И это, в общем-то, понятно. Б. Л. Ван-дер-Варден пишет историю математики, а не музыки или метафизики. Действительно, Филолай не внес каких-то существенных математических поправок или дополнений в уже существующее учение о числах. Но и Аристоксен в своем трактате, посвященном теории музыки упоминает только о политических взглядах пифагорейцев, их образе жизни, принципах поведения. И ни слова не говорит об их музыкальных изысканиях. Г. В. Цыпин, который написал книгу про Аристоксена "Начало науки о музыке", причиной этого считает нежелание Аристоксена признать пифагорейцев хоть сколько-нибудь авторитетными исследователями в данной области.
Получается Филолай и не математик и не музыкант. Он просто философ. Ведь его учение о пределе и беспредельном позже получит развитие не только в пифагорейской традиции, но и в Платоновской и Аристотелевской школах.
Главным представителем поздний пифагореизма (IV в. до н.э.) был Архит Тарентский. Родился он, вероятно, ок. 435/430 г. до н.э. Архит известен как блестящий математик и общественный деятель, меньше - как философ. Он больше внимания уделял исследованию арифметической и гармонической пропорциям, которым и дал определения.
Сохранилось несколько фрагментов его трактата "О математических науках", в которых дается изложение различных способов приобретения знаний и их роли в практической жизни. Вспомним, что mathemata включает в себя четыре вида знаний: арифметика, геометрия, гармония и астрономия. Архит разрабатывал теорию techne, которая первоначально была ориентирована на практическое знание. В одном из фрагментов речь идет о социальной роли арифметики. А именно, с открытием счета Архит связывал такие изменения в обществе как рост согласия и продвижение к б?льшему равенству. "Изобретение счета положило конец раздору, умножило согласие. Ведь с изобретением счета исчезает стяжательство и наступает равенство, поскольку с его помощью мы рассчитываемся в сделках. Благодаря ему бедные получают от состоятельных, а богатые дают нуждающимся, ибо и те и другие верят, что благодаря счету будут иметь поровну" (Архит, Стобей фр. В 3 Лебедев). То есть, счет способен отвратить людей от неправедных дел или, по крайней мере, изобличить их.
Конечно, в данном случае Архит пишет про арифметику. Но нельзя забывать, что гармоника ("учение о гармонии") является одной из математических наук и так же включает в себя число и пропорцию, что связано если не с разделением поровну, то точно с порядком и установлением согласия. Я хочу сказать, что возможно в философии идея гармонии появилась вследствие перенесения явлений обыденной жизни в разряд философских категорий. В целом, гармония - это абстракция, но такая, в отношении которой имеется желание воплотить ее в жизнь. И поскольку гармония входит в число математических наук, которые, как уже было сказано, имеют практическое значение и направлены на отвращение людей от неправедных дел, то возможно это использовать в качестве комментария к высказыванию Филолая, что природа гармонии не включает в себя зла.
Возможно, это достаточно вольная интерпретация, но в связи с задачей попытаться выявить различные варианты представлений о гармони, эта мысль все же имеет право на существование.
Еще мы знаем, что музыкально-теоретический трактат Архита был озаглавлен Harmonikos. И здесь термин harmonike обозначал, в отличие от mousike, науку о музыке. Б. Л. Ван-дер-Варден пишет, что Архит "доказал так же неделимость целого тона и производил дальнейшее построение теории о трех средних. Разделив квинту при помощи гармонической средней на большую и малую терции, а кварту таким же образом на интервалы 8:7 и 7:6, он получил основные интервалы энгармонической, хроматической и диатонической тональностей" [27] . Архит дал следующее определение гармонической средней: члены находятся в таком отношении, когда первый превосходит второй на такую же свою часть, на какую часть третьего члена будет его превышать средний.
С исторической точки зрения на этом заканчивается первый этап истории пифагорейской мысли и начинается другой, гораздо более разнородный этап адаптации пифагорейского учения в различных философских школах, породивший то, что получило название "пифагорейская традиция". Общие выводы мы сделаем во второй главе (см. п. 2.4).
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Лосев А. Ф. Эстетическая терминология ранней греческой литературы. - В кн.: Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина, т. 83, вып. 4. М., 1954, с. 127-128. назад
[2] Этот папирус, обнаруженный в 1962 г. неподалеку от Фессалоник, обычно датируется по археологическим данным не позже 300 г. до н.э., однако содержащиеся в нем сведения (к сожалению, фрагментарные) вне всяких сомнений восходят к более древнему периоду. О датировке и физическом состоянии папируса см. Funghi M.S. The Derveni Papyrus. - Studies on the Derveny Papyrus, ed. A. Lask and G. Most. Oxford, 1997, p. 25-38. назад
[3] Фрагменты ранних греческих философов, под ред. А. В. Лебедева. - М.: "Наука", 1989, с. 46. назад
[4] Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о "природе". - Изд-во "Наука", М., 1979, с. 192. назад
[5] Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: Гос. изд-во "Высшая школа", 1963, с. 347-348. назад
[6] Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука "о природе". - М.: "Наука", 1979, с. 178. назад
[7] Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: "Высшая школа", 1963, с. 364. назад
[8] Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: "Высшая школа", 1963, с. 362. назад
[9] Мамардашвили М. Лекции по античной философии. - М.: "Аграф", 1997, с. 70.назад
[10] Мамардашвили М. Лекции по античной философии. - М.: "Аграф", 1997, с. 8. назад
[11] Чанышев А. Н. Философия Древнего мира. с. 188. назад
[12] Вопрос о преемственности в ранней философской традиции далек от ясности и подробно исследуется, в частности, в недавнем исследовании: Patricia Curd, The Legacy of Parmenides. Eleatic monism and later presocratic thought. Las Vegas: Parmenides Publishing, 2004; а также рецензию М.Н. Вольф в электронном журнале: Bryn Mawr Classical Review (http://ccat.sas.upenn.edu/bmcr/). Влияние Парменида на Эмпедокла обсуждается в 4 главе этой книги. назад
[13] Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о "природе". - Изд-во "Наука", М., 1979. с. 201. назад
[14] Tам же, с. 204-205. назад
[15] Таннери П. Первые шаги древнегреческой науки. СПб., 1902, с. 293. назад
[16] Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о "природе". - Изд-во "Наука", М., 1979, с. 206. назад
[17] Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. - Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1946, с. 159. назад
[18] Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. - Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1946, с. 165. назад
[19] Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. - Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1946, с. 146. назад
[20] Об этом довольно много пишут. Вообще говоря, истоки полемики восходят к Черниссу и Буркерту. См. недавние работы: Жмудь Л.Я. Переписывая доксографию: Герман Дильс и его критики. - Историко-философский ежегодник, 2002. М., 5-32, в особенности 30-31. Горан В.П. Вестник НГУ. Серия "Философия и право", т. 2 (1), 2004, с. 140-152. Особенно много обсуждается статус "анонимных пифагорейцев" (Метафизика А 5, 985b23 sq.). Гипотеза Буркерта о том, что источником мог послужить Филолай, наталкивается на ряд возражений и не может быть принята в настоящее время, в особенности после работ Карла Хаффмана: Philolaus of Croton: Pythagorean and Presocratic. A commentary on the Fragments and Testimonia with interpretative essays, by Carl A. Huffman. Cambridge University Press, 1993. Это обстоятельство признано Кирком, Равеном и Шофилдом, которые во втором издании своего собрания (KRS) элиминируют отдельную главу "постпарменидовский пифагореизм" и помещают свидетельства Аритостотеля отдельно после Филолая. Так что Аристотель мог использовать два или даже три разных источника. назад
[21] Жмудь Л. Я. Пифагор и его школа. - Ленинград, "Наука" Ленинградское отделение, 1990, с. 17. назад
[22] Выявить же что именно принадлежит "самому" Пифагору, как замечает по этому поводу известный издатель "Начал" Евклида Хит, "задача не просто сложная. Она неразрешима" (Excursus 1 ко второй книге Начал, Oxford, 1949, с. 411). назад
[23] Жмудь Л. Я. Пифагор и его школа. - Ленинград, "Наука" Ленинградское отделение, 1990, с. 97. назад
[24] Чанышев А. Н. Италийская философия, с. 90. назад
[25] Лосев А. Ф. История античной эстетики: Последние века (III - VI). - М.: Искусство, 1998, с. 403. назад
[26] Там же, с. 400. назад
[27] Ван дер Варден Б. Л. Пробуждающаяся наука. Математика Древнего Египта, Вавилона и Греции. М., 1959, с. 433. назад
