НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
МАТЕРИАЛЫ 2-Й ЛЕТНЕЙ МОЛОДЕЖНОЙ НАУЧНОЙ ШКОЛЫ с. 53
И. Н. Мочалова
"СОФИЯ" И "ФИЛОСОФИЯ": ИСТОРИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Античная традиция связывает изобретение слова
"философия" с именем Пифагора. Ее анализ позволяет
утверждать, что главный источник в этом случае - Гераклид
Понтийский. Как сообщает Диоген Лаэртский, Гераклид учился у
Платона и Спевсиппа в Академии, затем слушал Аристотеля.
Интерес к пифагорейским учениям, культивировавшийся в
Академии, привел его к пифагорейцам. Гераклид известен как автор
работы "О пифагорейцах". Диоген Лаэртский ссылается на
сочинение Гераклида "О бездыханной", в котором Пифагор
выведен в качестве участника диалога с флиунтским тираном
Леонтом; возможно, Пифагор был персонажем и других диалогов
Гераклида.
Фрагменты, восходящие к Гераклиду, прежде всего
раскрывают природу философского знания, определяя его как
"созерцание" (наблюдение). В частности, Цицирон со ссылкой на
Гераклида рассказывает, что, по словам Пифагора, человеческая
жизнь напоминает "праздничный торг": "одни природою
призваны служить славе, другие служить наживе, и лишь немногие,
отбросив все остальные дела, внимательно всматриваются в природу
вещей - они-то и называются "любителями мудрости", т. е.
философами; и как на состязаниях благороднее всего смотреть и
ничего для себя не искать, так и в жизни лучше всего созерцание и
познание вещей" (Ср.: D.L.8.8.; Imb. V. P. 58-59). Таким образом,
по Гераклиду, значение философии Пифагор видит в том, чтобы
созерцать и познавать. Эта мысль практически дословно повторяется
у Аристотеля в "Протрептике": "Пифагор был прав, говоря, что
каждый человек был сотворен Богом для того, чтобы знать и
наблюдать ( epi to gnwnai te kai jewrhsai) (fr.20; ср.: fr. 18). Такое
совпадение делает вполне допустимой гипотезу об общем
источнике, из которого как Аристотель, автор нескольких работ о
пифагорейцах, так и Гераклид получали, как представляется, вполне
надежную информацию. И хотя можно согласиться с В.Йегером, что
теория трех типов жизни (практической, творческой и
теоретической (созерцательной)) была разработана в школах
Платона и Аристотеля, вероятно, это произошло не без влияния
более ранней, восходящей к Пифагору традиции.
Однако из сохранившихся фрагментов только в двух мы
находим объяснение смысла слова "философия". Со ссылкой на
Гераклида, Диоген Лаэртский приводит слова Пифагора: "Никто
не мудр, кроме бога" (D.L.I, 12). Эту мысль повторяет Диодор
Сицилийский: "Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до
него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей
природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву
и образу жизни мудрого существа, может быть подобающе назван
любомудром" (14 B 21a). Таким образом, согласно текстам,
слово "философия" возникает в результате противопоставления
божественной мудрости ограниченному человеческому знанию.
Следует сказать, что в досократовской традиции указание на
ограниченность человеческих знаний по сравнению с божественным
встречается. Например, Алкмеон начинает свое сочинения с
утверждения о том, что "о вещах незримых, о вещах
божественных, очевидной истиной обладают боги..."
(24 В 1), сходную идею находим и у Филолая (44 В 6).
Тем не менее, думается, не правильно было бы говорить об
обосновании противопоставления "фило-софии" и "софии" в
доплатоновской традиции. Это противопоставление представляется
оправданным только в рамках сформулированной Платоном
концепции двух миров: мира чистого истинного бытия (мира идей) и
мира чувственно воспринимаемых вещей. Именно учение о двух
мирах приводит Платона к противопоставлению добродетелей
человеческих и божественных, когда истинными добродетелями
обладают только божественные существа, человеческие же
добродетели лишь подражание божественным. В этом случае,
подчеркивает Платон в "Пире", "из богов никто не занимается
философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже
мудры". Платон определяет место философии как промежуточное
между невежеством и мудростью, философ же - это тот, кто
занимает промежуточное место между мудрецом и невеждой (Pl.
Symp. 204А-204B; ср.: Pl. Lis. 218A; Phaedr. 278C-D). В
"Апологии" Платон устами Сократа говорит: "...мудрым-
то оказывается бог, и своим изречением (о мудрости Сократа. -
М.) он желает сказать, что человеческая мудрость стоит
немногого или вовсе даже ничего, и кажется, при этом он не имеет в
виду именно Сократа, а пользуется моим именем ради примера, все
равно как если бы он сказал: "Из вас, люди, всего мудрее тот, кто
подобно Сократу знает, что ничего поистине не стоит его
мудрость"(Apol. 23 A-B).
Отказ Аристотеля и других академиков от учения об идеях,
разрушивший концепцию двух миров, с необходимостью приводил
к формированию иного понимания как "софии", так и
"философии". Разработка этих понятий по сути и есть решение
вопроса о том, что представляет собой высший, наиболее ценный
тип знания, каков его предмет. В "Аналитике" Аристотель,
cледуя Платону (Pl. Rep. 511D-E; cр.: 490B, 517A 2-5, 534A 2-5),
называет высший тип знания умом и приходит к выводу, что
"только нус имеет своим предметом начала" (Arist. Anal.Post.
100b 12). В отличие от ума, наука является знанием аподектическим
и следовательно "началами" не занимается (Arist. Anal. Post.
84b 35-85a 1; 86b 35-89a 1; cр.: Top. 101a 36-101b 4). В шестой
книге "Никомаховой этики", анализируя соотношения таких
понятий, как искусство, наука, рассудительность, ум, определенным
образом уже разработанных в "Аналитике", Аристотель включает
в рассмотрение понятие "мудрость". Анализ этой книги
показывает, что концепция мудрости только складывается, о чем
свидетельствуют колебания Аристотеля в оценке места мудрости, в
частности, в шестой главе он отказывает мудрости в знании первых
начал (Arist. NE. 1141a 1-2). Однако, взвесив pro и сontra,
Аристотель приходит к выводу, что мудрец не только "знает
(cледствия) из начал, но и обладает истиной о началах" (Там же,
1141a 15-20), а "мудрость - это и научное знание, и постижение
умом вещей по природе наиболее ценных" (Там же, 1141b 2-3;
ср.: M. M. 1197a 22 ff).
Таким образом, мудрость, будучи сочетанием ума и науки,
получает статус заглавной науки о том, что всего ценнее. Именно с
анализа этой концепции мудрости начинается первая книга
"Метафизики", причем, определяя так мудрость, Аристотель
ссылается не только на собственную "Этику", но и апеллирует к
"общему мнению", подчеркивая этим широкое распространение в
Академии понимания мудрости как науки о началах (Arist. Met.
981 b 27-29 a 2, b 2; cр.: 1059b 18; Xen. fr. 6). Следующий шаг,
сделанный Аристотелем, это практически отождествление софии и
философии. В той же книге Аристотель утверждает, что
"божественна та из наук, которой скорее всего мог бы обладать
бог" (именно так понимал софию Платон. - М.), и
точно так же, подчеркивает Аристотель, "божественной была бы
всякая наука о божественном" (Met. 9831а 8-10), в данном случае
он имеет ввиду уже философию, точнее "первую философию". В
"Никомаховой этике" Аристотель утверждает, что "не нужно
(следовать) увещеваниям "человеку разуметь человеческое" и
"смертному - смертное"; напротив, насколько возможно, надо
возвышаться до бессмертия и делать все ради жизни,
соответствующей наивысшему в самом себе" (EN 1177b 31).
Призывом жить мудро, т. е. занимаясь философией, испытывать
высшее наслаждение, становится "Протрептик". София в
понимании Аристотеля перестает быть добродетелью одних только
богов. "Ум и мудрость - это единственное бессмертное и
божественное в нас... Поэтому нам следовало бы либо
заниматься философией, либо сказать "Прощай жизнь", и уйти
прочь (и следовательно, умереть), так как все другие вещи, по-
видимому, являются великой ерундой и глупостью" (Iamblichus,
Protrepticus 48.9-48.21 Pistelli = Fr. 61 Rose, B 108-110 D). Таким
образом, отождествление софии и философии приводит Аристотеля
к утверждению философии как высшего и наиболее ценного знания
(таков статус "первой философии" в "Метафизике"), а
философа как мудреца, преодолевающего в себе человека, чтобы
стать богом.
Ирина Николаевна -
канд. филос. наук, декан философского факультета ЛГОУ им.
А. С. Пушкина
©СМУ, 2003 г.
НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
