А. Ф. Лосев
КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О ПРОКЛЕ
Философ V века Прокл является завершением той крупнейшей
школы античной философии, которая получила в науке название
неоплатонизма. Эта школа была основана Плотином в III веке,
продолжена Порфирием и Ямвлихом в IV веке и завершена
Проклом в V веке. Она возникла как последняя попытка
умирающего язычества продлить свое существование вопреки
той новой религии, которая тогда была восходящей,
христианству. В неоплатонизме отражалась гибнущая в те
времена рабовладельческая формация, тоже отсрочившая свою
гибель на несколько столетий благодаря возникновению в ней
элементов феодализации. Эту феодализацию рабовладельческого
общества, пока еще далекую от полной победы феодализма в
средние века, и отражает на себе эта неоплатоническая
школа. Отсюда вытекает ее реставрационный характер,
особенно проявившийся в деятельности и сочинениях
императора Юлиана в середине IV века. Как известно, Юлиан
хотел насильственными мерами восстановить древнее язычество
со всей его мифологией. Но известен также и трагический
конец этой, тогда уже бессмысленной реставрации. С гибелью
реставрационной попытки Юлиана окончательно выяснились
узкие исторические горизонты всего неоплатонизма. В
дальнейшем уже ни у кого не было иллюзий относительно
будущего языческой мифологии и философии, так что, несмотря
на то, что языческие мифологи и философы просуществовали
еще два столетия, неоплатонизм уже не дал новых идей, и
последующие неоплатоники ставили своей целью только
детализировать Плотина и Ямвлиха и на этой основе
комментировать Платона и Аристотеля. Две новые школы
неоплатонизма, возникшие и существовавшие в V–VI веках,
Афинская и Александрийская, отличаются прежде
всего очень большой ученостью, огромной аналитической мощью
и невероятным трудолюбием своих представителей в разыскании
и комментировании бесконечных мелочей в платоновских и
аристотелевских текстах. Еще афинская школа более или менее
занималась теоретическим построением философской системы,
александрийская же школа почти целиком ушла в комментаторство.
Самым крупным и самым плодовитым представителем афинской
школы неоплатонизма является Прокл, если иметь в виду
дошедшие до нас памятники. Годы его жизни 410–485. Он был
сыном богатого ликийского адвоката в Константинополе.
Принадлежа к афинской школе неоплатонизма, он был
слушателем первых двух ее главных представителей: Плутарха
(которого не нужно путать с известным философом II века
Плутархом Херонейским) и Сириана в Афинах. Преемником
Сириана является он и по руководству в Платоновской
Академии. После Плотина это самая крупная фигура во всем
четырехвековом неоплатонизме. Да и Плотину он уступает
только в новизне и оригинальности своих идей, поскольку
Плотин созидал новую систему философии, Прокл же только
углублял и детализировал эту систему. Во всех прочих
отношениях он безусловно превосходит и Плотина; и это
превосходство резко бросается в глаза в отношении огромной
аналитической силы его ума, большого разнообразия его
интересов, в отношении мастерства микроскопических
исследований отвлеченнейшего логического предмета, а также
в отношении тончайшего философско-филологического вникания
в текст Платона, куда нужно еще прибавить очень четкий
философский язык, местами доходящий до изложения в виде
геометрических теорем и доказательств и часто удивляющий
какой-то юридической отчеканенностью выставляемых
положений. Кроме всего этого, размеры дошедших до нас
материалов Прокла представляют собой нечто уникальное во
всей античной литературе. При сравнительно небольшом
количестве названий дошедшие до нас трактаты Прокла
обнимают в общей сложности несколько тысяч страниц, что
превосходит собой не только сочинения Платона или
Аристотеля, но во много раз превосходит и все то, что мы
вообще имеем от классической греческой литературы.
Философско-теоретическими сочинениями Прокла являются следующие.
1. «Первоосновы теологии», состоящие из 211
напряженно-отчеканенно формулированных тезисов, содержащих
в себе в кратком очерке всю систему неоплатонизма, то есть
проблемы единого, чисел, ума, души и носителя души. В
литературном отношении этот трактат можно относить к тому
философскому жанру, который был создан неоплатонизмом, хотя
до нас и дошло слишком мало памятников этого жанра. Сюда
относятся «Отправные пункты» Порфирия и указываемый у нас
ниже трактат самого же Прокла «Первоосновы физики». Этот
жанр заключается в расчленении всего изложения на более или
менее краткие тезисы с пояснениями, формулированные
решительно без всяких уклонений в сторону, без всяких
литературных украшений, без всяких цитат, подчеркнуто
точно, сжато и сухо, на манер учебников геометрии или
юридически-точного законодательства.
2. «О теологии Платона» – огромное исследование,
заключающее в себе учение о методах использования Платона
для философии, очень подробное учение об едином, числах и
уме с подробнейшим применением категорий к античной
мифологии и с подробнейшей скрупулезнейшей классификацией
всех божеств языческой религии.
Остальные три философско-теоретических трактата Прокла
сохранились только в латинском переводе Вильгельма Мербеке,
– 3) «О десяти сомнениях касательно провидения», 4) «О
провидении, судьбе и о том, что в нас», 5) «Об ипостасях зла».
Особый отдел составляют комментарии Прокла к отдельным
платоновским диалогам – к 6) «Тимею» (сохранился до
Plat. Tim. 44 d), 7) «Пармениду», 8) «Государству», 9)
«Алкивиаду I» и 10) «Кратилу». Эти комментарии только чисто
формально можно назвать комментариями к Платону. Фактически
в каждом таком комментарии перед нами длинный ряд
капитальнейших философских рассуждений, из которых каждое
вполне могло бы иметь хождение в качестве отдельного
трактата со специальным названием. Особенно большое
значение имеют комментарии Прокла к «Тимею» и «Пармениду»,
содержащие в себе не только систематическое изложение всех
центральных вопросов неоплатонизма, но и массу
историко-философского материала, не говоря уже о гигантских
размерах этих комментариев. Сюда же относятся 11) схолии на
«Труды и дни» Гесиода, состоящие из кратких пояснений к
тексту Гесиода.
Далее идут сочинения философско-научного характера: 12)
«Первоосновы физики», на базе аристотелевского учения о
движении из трактатов «Физика» и «О небе»; о стиле этого
сочинения см. сказанное выше к трактату № 1; 13)
комментарий н.ч I книгу «Элементов Евклида» (анализу
отдельных аксиом Евклида здесь предшествуют два обширных
предисловия об общей философии числа); 14) «Обзор
астрономических положений».
Из чисто мистической области от
Прокла дошли только незначительные материалы – 15)
«Эклоги из халдейской философии» (извлечение из большого
специального труда в 10-ти книгах) и 16) «О
жертвоприношении и магии».
Наконец, от Прокла осталось 17) семь небольших гимнов
богам в традиционных эпических гекзаметрах – к
Гелиосу, Афродите, Музам, ко всем богам, Ликийской
Афродите, Гекате и Янусу, к велемудрой Афине. Эти гимны
обращают на себя внимание своим орфическим содержанием,
астрологическими элементами, учением о мистических
восхождениях и аскетической чистоте духа (хотя тут не
отсутствуют и характерные для древних гимнов прошения о
здоровье, счастье, богатстве и пр.) и, наконец, разного
рода искусственными языковыми приемами.
Не сохранились комментарии Прокла к платоновским
«Горгию», «Федону», «Федру», «Теэтету», «Филебу», «Пиру», а
также сочинения «Рассуждение о вечности мира», «Рассуждение
против христиан», комментарий ко всему Гомеру «О богах у
Гомера», «Согласие Орфея, Пифагора и Платона», «На теологию
Орфея», «О поведении», «Книга о Матери» (о Фригийской
богине), комментарии к логическим сочинениям Аристотеля.
Признаны неподлинными небольшой трактат астрономического
содержания «Сфера» (эксцерпт из Гемина) и астрологический
«парафраз» к четырем книгам Птолемея о действии звезд.
Патриарх Фотий (IX в.) приводит в своей «Библиотеке»
отрывки из хрестоматии некоего Прокла, являющейся для нас
основным источником для установления содержания циклических
поэм. Тождество этого Прокла с неоплатоником Проклом
сомнительно.
Являясь завершением всего античного неоплатонизма и
доводя до последней логической зрелости заложенные в нем
принципы, философия Прокла, вообще говоря, не оригинальна.
Однако ее систематический дух, ее аналитическая
проницательность, ее виртуозность в микроскопических
выкладках, ее доходящая до своеобразного пафоса и экстаза
рассудочность делают ее небывалым явлением в античной
литературе и философии, ибо в античной литературе и
философии было много гениев мифа, религии, поэтической
образности научной системы природы и разума; но до Прокла
здесь еще не было того, что можно назвать гением рассудка.
Прокл – рассудочность, доведенная до музыки, до
пафоса, до экстаза. Это единственный и неповторимый в
античности гений рассудочного экстаза. Конечно, на всем
этом лежит печать бессилия античного философского
декаданса, печать отрыва от реальных общественных и научных
задач, углубление в бесконечный, анализ всех тончайших
логических альтернатив, безудержная схоластика и страстная
влюбленность во всякого рода логические деления,
подразделения, классификацию, коллекционерство, регистрации
и во всякую самую дотошную систематизацию. Однако во всем
этом рассудочном пафосе были свои, очень глубокие стороны,
и прежде всего была ценнейшая тенденция резюмировать все
вековое наследие античной философской мысли. Уже по одному
этому Прокл вполне достоин всяческого внимания и изучения.
