В последнее время появилось много исследований, посвященных распространению новых религиозных течений в античном мире, изучению причин их привлекательности и исследованию их средств привлечения себе сторонников. Нам хотелось бы обратиться к проблеме, которая является частью этой темы, но обычно обходится стороной — теме отступничества. Под «отступничеством» мы будем полагать очевидную для прежних единоверцев смену религиозных или мировоззренческих убеждений, носившую принципиальный характер и затрагивавшую основы системы взглядов человека на мир. Материал античных источников по данному сюжету можно разделить на три группы: иудейский, христианский и языческий.

Примеры отступничества от иудаизма можно найти в 3 Книге Маккавеев. Некоторые иудеи, прельщенные обещанием Птолемея IV дать гражданские права тем, кто «пожелает жить по обрядам языческим», «презрев отечественное благочестие, поспешно передались» (3 Макк 2:20–24). В той же 3 Книге Маккавеев упоминается Досифей, «родом иудей… изменивший закону и отступивший от отеческой веры» (1:3). Этот Досифей стал писцом и жрецом при дворе Птолемея III и Птолемея IV (CPJ, I, 127, a–e). Он сделал хорошую карьеру: между 240 и 224 гг. до н. э. он был гипомнематографом, одним из двух главных секретарей, Птолемея III, и сопровождал его при поездке в Фаюм, на 25-м году его правления Досифей — жрец-эпоним Александра Великого и божественных Птолемеев в Александрии. Еще один подобный пример — Тиберий Юлий Александр, племянник Филона Александрийского. Он «не остался верен древним традициям» (Jos. AJ, XX, 100). Тиберий Александр был прокуратором Иудеи (46–48 гг.), а затем префектом Египта (66–70 гг.), перешел на сторону Веспасиана и в конце Иудейской войны был ближайшим помощником Тита. Наконец, Иосиф Флавий рассказывает о некоем иудее Антиохе, который во время Иудейского восстания объявил о перемене своего образа мыслей и о презрении ко всему иудейскому. Этот Антиох обвинил собственного отца и других иудеев в том, что они решили сжечь весь город. Когда в самом деле произошел пожар, Антиох начал настоящее гонение, но в итоге выяснилось, что это было «делом рук нескольких погрязших в долгах негодяев, которые вообразили, что если они истребят здание совета и общественный архив, тогда к ним нельзя будет предъявить никаких требований» (Jos. BJ, VII, 46–52). Борьбе с отступничеством посвящены пассажи в сочинениях Филона Александрийского (De ben., 182; De praem., 152 et al.) и Иосифа Флавия (AJ, IV, 126–155; VIII, 190–198).

Отступники среди христиан упоминаются уже в Новом Завете, о них говорят Плиний Младший, «Пастырь» Герма, «Апокалипсис Петра». Это было вызвано в первую очередь гонениями со стороны римских властей. Случаи отступничества хорошо известны нам по агиографической литературе и сочинениям апологетов. Особенно здесь нужно выделить «Послание о лионских и виеннских мучениках» (177 г.), где описание незавидной судьбы отступников должно было удержать стальных христиан от этого шага. Отступничество не помогло отрекшимся, так как их тут же обвинили в обычных уголовных преступлениях, но они лишились возможности спасти душу (Eus. HE, V, 1, 33). Единственной надеждой для них было передумать и вновь исповедовать себя христианами, причем часть отступников, к удивлению язычников, так и поступила. Интерес представляют «Мученичество Пиония» и трактаты и письма Киприана, сообщающие об отступниках при гонении Деция.

Отличие античных культов от иудаизма и христианства состояло в том, что ни один из них не претендовал на монопольное обладание истиной, хотя различные течения и конкурировали, в первую очередь, в привлечении последователей. Истинность и могущество божеств других традиций не оспаривались, и язычникам не составляло труда признать божественность и Бога иудеев, и Христа. Можно вспомнить рассказ о ларарии Александра Севера, «где у него… был и Аполлоний, а также, как рассказывает историк его времени, — Христос, Авраам, Орфей и другие подобные им» (SHA. Alex. Sev., 29), оракул Гекаты о Христе, процитированный Порфирием в «О философии из оракулов», наконец, многочисленные упоминания Яхве и Христа в магических папирусах. Тем не менее, у нас есть несколько интересных случаев отступничества среди язычников. Первый — это Перегрин-Протей, герой Лукиана, второй — философ Порфирий.

А. Д. Нок говорит о сходстве философской и религиозной жизни в античности, и, пожалуй, это было так. История философии тоже знает своих отступников и ренегатов. Диоген Лаэртский рассказывает о том, как «Тимократ… учившийся у Эпикура, но потом покинувший его, говорит… будто Эпикура дважды в день рвало с перекорму и будто сам он еле-еле сумел уклониться от ночной Эпикуровой философии и от посвящения во все его таинства… что в рассуждениях Эпикур был весьма невежествен, а в жизни — еще того более» (DL, X, 6–8). Были и другие отступники. Так, Метродор Стратоникейский «перебежал к Карнеаду едва ли не оттого, что тяготился безмерной добротою своего наставника (Эпикура — А. П.)» (X, 9–11), а Сильпон Мегарский основал собственную школу и обратил в свою философию многих приверженцев других школ (II, 113).

Мотивы всех этих отступничеств были различны, но можно найти и немало общего. Часть вполне объяснима напряженными отношениями между небольшой группой и остальным миром: такое поведение было вызвано социальными и политическими амбициями и стремлением перестать быть членом преследуемого меньшинства, что особенно обострялось во время антихристианских гонений или неудач антиримских иудейских восстаний. Затем, это текущая конъюнктура — обстановка ненависти по отношению к этим «врагам рода человеческого» и желание получить максимум от перемены взглядов. Нужно указать на важность полученного греческого образования, дававшего фундамент для новой идентичности. Большое значение имели и личные мотивы — стремление к славе, власти и популярности, бунт против родителей и старшего поколения учителей и традиционалистов, социальные связи, предыдущий религиозный опыт и сомнения в выбранном образе жизни.

---

*  Исследование выполнено при поддержке РФФИ ОГОН, проект № 15-31-01260 «Ран­не­хри­с­ти­ан­с­кая агиография в контексте позднеантичной культуры».