Согласно общепринятой точке зрения на историю раннего христианства, сложные богословские концепции начали возникать только с IV в. на основании переработки античного философского наследия, прежде всего неоплатонизма. В первую очередь это относится к важнейшей концепции не-сущего Бога. Считается, что впервые эта концепция возникла в неоплатонизме, в описании высшего принципа системы — Единого.

На деле, такой подход искажает реальные процессы, протекавшие в философии в I-IV вв., и это связано с искаженным пониманием раннего христианства. Как показал Вальтер Бауэр в книге «Ортодоксия и ересь в раннем христианстве» (1934) вовсе не ортодоксальное направление, ставшее господствующим в IV в., было наиболее влиятельным и богатым идеями в первые два века христианского развития. Исходное, неискаженное христианство было гораздо ближе к тому, что называется гностицизмом, чем собственно к позднейшей ортодоксальной традиции, к церковному учению.

Понимание гностического христианства как самой ранней формы христианского учения, позволяет дать совершенно иную оценку влияния христианства на философию. Гностические учения с самого начала обладали очень развитой философской основой, и она была существенно иной, чем основы уже существовавшей античной философской традиции. Исследование тестов библиотеки Наг-Хаммади позволяет восстановить важнейшие элементы подлинного христианского учения. В отношении идеи не-сущего Бога особенно большое значение имеют Апокриф Иоанна и Евангелие Истины, созданные не позже середины II в.

В Апокрифе Иоанна высшее начало всего существующего (Абсолют) имеет несколько имен, чаще всего используются понятия Отец и Дух незримый; при этом Отец противопоставляется всему, что традиционно называется «богами»: «Не подобает думать о нем как о богах или о чем-то подобном». В следующей фразе Отец признается стоящим выше всего существующего: «Он не из тех, кто существует, но много избраннее. Не так, как если бы он был избраннее (по сравнению с другими), но то, что его, не причастно ни эону, ни времени. Ибо то, что причастно эону, было вначале создано» (Апокриф Иоанна 3, 25–30). Та же идея высказывается и в еще одном древнем гностическом памятнике — в Трех стелах Сифа, произведении, имеющем форму молитвы к высшим силам: «Ты [Барбело, Первая Мысль] первая увидела того, кто воистину Предсуществующий, так как он Не-сущий. … Мы славим тебя, о Не-сущий! Существование, которое прежде существований. Первосущность, которая прежде сущностей! Отец Божественности и Жизни!» (Три стелы Сифа VII, 121, 124).

Но наиболее ясная и оригинальная концепция не-сущего Первоначала изложена в Евангелии Истины. Первоначало здесь также названо Отцом и к нему прямо применено определение «не-сущий» (Евангелие Истины. Двенадцать переводов христианских гностических писаний. Ростов н/Д, 2008. С. 101). Из него выделяются идеальные сущности, которые уже обладают существованием и которые в других памятниках (например, в Апокрифе Иоанна) названы Плеромой, т. е. идеальной полнотой всего существующего. Однако в Евангелии Истины эти сущности признаются несовершенными, поскольку их главным (негативным) качеством оказывается незнание Отца. Это следует из того, что существующее не может самостоятельно, «от себя» постичь не-существующее (но может это сделать получив «призыв» от Отца, это и есть главная функция Иисуса Христа). Незнание Отца — это радикально негативное качество, обуславливающее отделение, разрыв с началом всего. Всё, возникающее из Отца и в нем, является сразу, «от рождения», глубоко несовершенным. В связи с этим возникает сомнение, можно ли вообще в этих условиях описывать акт возникновения отдельных «незнающих» сущностей в Отце как акт творения. Скорее, следовало бы говорить о том, что возникающие сущности появляются как бы «сами собой», благодаря какой-то скрытой особенности Отца, позволяющей им произвольно обособиться от него и существовать не зная его, хотя и будучи связанными с ним по своей бытийной сущности. В Евангелии Истины признается, что мир возник если и не по «замыслу» Отца, то все-таки по его «согласию». «Изъян вещества не возник из бесконечности Отца, приходящего дать время изъяну, хотя никто не смог сказать, что Он придет так, Нетленный. Но она умножилась, глубина Отца, и она не была с Ним, мысль заблуждения, дело слабости, которое легко исправить обретением пришедшего к Тому, Кто возвратит его, ибо возвращение называют покаянием» (Там же, с. 104). В этом описании можно увидеть намек на то, что именно «бездонная» глубина Отца («приходящего дать время изъяну»), характеризующая его непостижимость, и является причиной незнания, т. е. тем ничто, которое есть основание нашего мира и источник его несовершенства.

Именно изложенную концепцию Евангелия Истины, а вовсе не неоплатонизм можно признать источником известнейших систем мистического пантеизма в истории, созданных Мейстером Экхартом, Николаем Кузанским, Лейбницем, Фихте, Шеллингом, Вл. Соловьевым.

---

*  Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 17-18-01168, Санкт-Петербургский государственный университет).