НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
МАТЕРИАЛЫ 4-Й ЛЕТНЕЙ МОЛОДЕЖНОЙ НАУЧНОЙ ШКОЛЫ
А. Н. Муравьев
Эмпирическое и теоретическое
в современном антиковедении
Современное антиковедение представляет собой комплекс филологических, исторических и философских исследований, чьей общей целью выступает создание целостного образа античности как единой, в себе завершенной исторической эпохи, в ходе которой появилось множество произведений, ставших классическими образцами того, чего может достичь человеческий дух. Складываться этот комплекс начал во времена Ренессанса, когда европейское человечество заново открыло сокровищницу древних наук и искусств, закрытую было для него бурными событиями крушения старого мира, на протяжении средних веков казавшимися концом земной истории вообще.
Довольно долго антиковедение было преимущественно филологическим, поскольку его задача прежде всего состояла в отыскании аутентичных античных текстов, их переводе, издании и аналитическом комментировании. После того, как эта кропотливая работа в целом была завершена, хотя находки, публикации, переводы и комментирование отдельных произведений древних авторов продолжаются до сих пор и, наверное, будут еще продолжаться, на антиковедческой арене стали доминировать историки. Их задача заключалась в синтетической обработке результатов филологического анализа – в дефинировании, хронологическом расположении и гипотетическом выявлении сущности обнаруженных феноменов античной культуры. Несмотря на то, что и сегодня споры между историками по всем указанным пунктам не утихают, поскольку каждая новая дефиниция, хронология и гипотеза в большей или меньшей степени отрицают прежние, в целом синтетический этап развития антиковедческой мысли тоже уже пройден. Поскольку трудами филологов и историков был заложен эмпирический базис антиковедения, оно вступило в теоретический этап своего развития. Однако поскольку филология и история все еще остаются эмпирическими науками, во главе современного антиковедения оказались представители философии.
Пока филология и история не станут теоретическими науками, т.е. не научатся не только добывать и первоначально обрабатывать методами анализа и синтеза свой эмпирический материал, но и постигать, понимать его, раскрывая в нем единую идею, изнутри формирующую эту многообразную материю, до тех пор более или менее твердо установленные ими факты и феномены античной культуры будут нуждаться в философском осмыслении, способном превратить эмпирию филологических сведений и исторических гипотез в теоретический образ античности, который служит наброском понятия этого золотого века человеческого духа – предвосхищением того, до чего когда-нибудь дойдут сами эти науки. До этого, по-видимому, еще весьма отдаленного момента теоретическое антиковедение будет оставаться философским и в его развитии будут занимать необходимое место такие философские дисциплины, как философия истории, философия искусства, философия религии и – last, but not least, поскольку в философии дух времени выражает себя яснее, чем во всемирной истории и отчетливее, чем в искусстве и религии – история философии. Не случайно образцами современного антиковедения являются труды А. Ф. Лосева и С. С. Аверинцева – ученых, имевших не только основательную историко-филологическую, но и философскую, в особенности историко-философскую подготовку.
Следует только заметить, что теоретический образ античности, формируемый сегодня философским антиковедением, лишь по видимости носит синтетический характер. Он кажется синтетическим только потому, что логический метод философской науки, которым она, познавая свой всеобщий предмет, создает теоретические образы природы и духа, в том числе и такой исторической эпохи, как античность, на деле является столь же синтетическим, сколь и аналитическим и именно поэтому ни одним из них. Логический метод выступает снятием аналитического и синтетического методов – развитием содержания этих двух эмпирических форм познания до его единой истинной формы. Поскольку эмпирические формы метода по содержанию служат предпосылками его единой логической формы, возникает впечатление, что лежащее в основании опытного знания различие бытия и мышления, предмета и метода познания имеет значение и в философской науке, причем прежде всего тогда, когда она исследует такие предметы, которые изучаются так же эмпирическими науками. Поэтому и кажется, что все науки, изучающие античность, изучают с разных сторон один и тот же предмет, а философское антиковедение отличается от филологического и исторического лишь тем, что осуществляет некий гиперсинтез – сводит воедино, обобщает результаты, полученные эмпирическим путем, сохраняя то же внешнее отношение к этому предмету, в каком находились и находятся филология и история. Остается, правда, неясным, почему именно философия берется за междисциплинарный синтез и почему его не может осуществить, например, историческая наука – если, конечно, не считать, что иначе философскому антиковедению вовсе нечем будет заняться.
Поскольку суть дела отличается от видимости, у философского антиковедения имеется свой собственный предмет. Им является теоретический образ античности, или, выражаясь на языке Платона и Гегеля, античность как реальность, воплощение единой идеи – прообраза, образца всего сущего. Именно логическое тождество бытия и мышления этого предмета делает антиковедение философским. Философское антиковедение будет создавать теоретический образ античности из эмпирического материала, доставляемого филологией и историей до тех пор, пока они сами не научатся с его помощью видеть и познавать в этом материале реальность идеи. Тогда оно станет ненужным. Но за время своего существования, надеюсь, философское антиковедение сумеет отдать свой долг философии, филологии, истории и, наконец, самой античности, ибо без них его просто не было бы.
© СМУ, 2006 г.
НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
