все ссылки на этой странице открываются в новом окне
3. эпименид
а. биографические свидетельства1 (FGrHist 457 T 1). ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, I, 109: Эпименид, как говорит Феопомп [FGrHist 115 F 67] и многие другие, был сыном Фестия (по словам других, Досиада или Агесарха), родом критянин из Кносса, внешне отличавшийся длинными волосами. Посланный однажды отцом в деревню за овцой, он отклонился в полдень с дороги и проспал в некой пещере пятьдесят семь лет. Поднявшись после этого, он стал искать овцу, думая, что спал недолго. Так и не найдя ее, вернулся в деревню и застал [там] все изменившимся до неузнаваемости, а имение принадлежащим другому [владельцу]. В недоумении он снова пришел в город, но там, войдя в собственный дом, столкнулся с людьми, которые спрашивали его, кто он такой, пока не нашел младшего брата (тогда уже старика) и не узнал от него всю правду. (110) Сделавшись знаменитым у эллинов, он стал считаться богоугоднейшим человеком. Как раз в то время афиняне были одержимы чумой, и Пифия дала им оракул: очистить город. Они посылают на Крит корабль с Никием, сыном Никерата, и приглашают Эпименида. Прибыв в [Афины] в сорок шестую олимпиаду [596—593 гг. до н. э.], он очистил их город и положил конец чуме следующим образом: взял черных и белых овец, пригнал их к Ареопагу и пустил оттуда идти куда хотят, приказав сопровождающим приносить в жертву соответствующему богу каждую из них на том месте, где она приляжет. Так он положил конец несчастью. Поэтому и поныне можно встретить в афинских демах безымянные алтари — память о тогдашнем умилостивлении. По словам других, [Пифия] объявила причиной чумы Килонову скверну и предписала избавление, поэтому умерли двое юношей — Кратин и Ктесибий — и несчастье кончилось, (111) Афиняне постановили дать ему талант
73
и корабль, который отвезет его на Крит. Денег он не принял, но заключил договор о дружбе и союзничестве между кносцами и афинянами.
Вскоре по возвращении домой он умер, прожив сто пятьдесят семь лет, как говорит Флегонт в трактате «О долгожителях» [FGrHist 257 F 38], двести девяносто девять — как говорят критяне, сто пятьдесят четыре — как слышал Ксенофан [21 В 20].
Он сочинил «Родословие куретов и корибантов» и «Теогонию» — пять тысяч стихов, «Строительство Арго» и «Плавание Ясона к колхам» — шесть тысяч пятьсот стихов. (112) Кроме того, написал прозой «О жертвоприношениях», «О критском государственном устройстве» и «О Миносе и Радаманфе» — около четырех тысяч строк. Как говорит Лобон из Аргоса в трактате «О поэтах» [фр. 16 Grönert], он основал в Афинах храм «Святых богинь». Сообщают также, что он первым очистил дома и поля и основал святилища. Некоторые утверждают, что он не спал, а просто отлучился на какое-то время, занимаясь собиранием кореньев [следует § 113 — подложное письмо к Солону].
(114) По словам Деметрия, некоторые сообщают, что он получил от Нимф некую [чудесную] еду и хранил ее в копыте быка. Принимая ее понемногу, он не опорожнялся никаким выделением, и никогда не видели, чтобы он ел. Об этом упоминает и Тимей во второй книге [F 4 Jacoby].
Некоторые говорят, что критяне приносят ему жертвы как богу; говорят также, что он был выдающимся провидцем. Так, например, увидев у афинян Мунихию, он сказал, что они не ведают, причиной скольких бед станет для них это место — а не то растерзали бы его зубами [В 10]. И это он предрек за столько лет! Сообщают также, что он первым назвал себя Эаком, предсказал лакедемонянам их пленение аркадцами и прикидывался много раз воскресавшим из мертвых. (115) Феопомп в «Чудесных событиях» [FGrHist 115 F 69] говорит, что, когда он сооружал святилище нимф, с неба грянул голос: «Эпимениде, не нимфам, но Зевсу!». Как уже сказано выше, он предсказал критянам, что лакедемоняне понесут поражение от аркадцев (§ 114), и они действительно попали в плен при Орхомене. Состарился он за столько же дней, сколько лет спал, — об этом также говорит Феопомп. Мирониан в «Одинаковых [исторических темах]» [фр. 1 FHG] говорит, что критяне называли его Куретом, а по словам Сосибия Лаконского [F 15 Jac], лакедемоняне хранят у себя его тело в соответствии с неким пророчеством.
Было еще два Эпименида: [второй] — генеалог и третий — писавший на дорийском диалекте о Родосе.
2 (Т 2). СУДА, под словом «Эпименид»: Эпименид, сын Феста (или Досиада или Агесарха) и Бласты, критянин из Кносса, эпический поэт. (О нем рассказывают, что душа его выходила на какое угодно время и снова входила в тело, а через много лет после его смерти была найдена [его] кожа, испещренная письменами). Родился [?] в 3-ю олимпиаду [660—657 гг. до н. э.] и, стало быть, жил раньше семи мудрецов или был их современником, так как очистил Афины от Килоновой скверны в 44-ю олимпиаду [604—601 гг. до н. э.] уже стариком. Написал много книг эпическим размером и прозой: какие-то «Мистерии», «Очищения» и другие загадочные веши. К нему обращено письмо законодателя Солона [Диоген Лаэртий, I, 64], в котором он порицает его за очищение города.
Он прожил 150 лет, 6 спал.
Поговорка «Эпименидова кожа» — о таинственных вещах.
74
3 (T 7). СТРАБОН, X, 479: Говорят, что Эпименид, сочинивший «Очищения» в гексаметрах, — уроженец Феста.
4 (Т 4). АРИСТОТЕЛЬ. Афинская полития, 1: <Судили их 300 судей> знатного рода, присягнув над жертвами, <обвинял> Мирон. Когда кощунство осудили, сами [Алкмеониды] были выброшены из могил, а род их ушел в вечное изгнание. Затем Эпименид-критянин очистил город.
ПЛУТАРХ. Солон, 12: [После суда над Алкмеонидами]. Город был во власти суеверных страхов и привидений. Гадатели говорили, что из [наблюдения] жертв обнаруживаются кощунства и скверны, требующие очищений. Тогда приехал с Крита приглашенный ими Эпименид из Феста, которого некоторые (из тех, кто не признает Периандра) включают в число [семи] мудрецов седьмым. У него была репутация человека любезного богам и искушенно-мудрого в божественных вещах, в боговдохновенной и тайнообрядовой премудрости. Поэтому современники и величали его сыном нимфы Балты и новым Куретом. Приехав и сдружившись с Солоном, он во многом подготовил почву и проложил путь его законодательству. Он сделал [афинян] более благочинными в богослужениях и более кроткими в выражении скорби [по умершим], соединив некоторые жертвоприношения непосредственно с погребальным обрядом и лишив [последний] варварской жестокости, которой страдало прежде большинство женщин [следует В 10]. Эпименид вызвал неописуемое восхищение; афиняне предлагали ему много денег и великие почести, но он попросил только ветвь священной оливы, ничего больше и, взяв ее, уехал.
5 (Т 4). ПЛАТОН, Законы, I. 642 d 4: [Критянин Клиний говорит афинскому гостю]. Возможно, ты слышал здесь [т. е. на Крите], что Эпименид был божественным мужем. Он был наш родственник; прибыв за десять лет до Персидских войн к вам [т. е. в Афины] по прорицанию бога, он совершил жертвоприношения, которые бог предписал через оракул, и в то время как афиняне боялись персидского флота, сказал, что в течение десяти лет персы не придут, а когда придут, то отступят, не совершив ничего, на что надеялись, и претерпев несчастий больше, чем причинив. Тогда-то наши предки и заключили союз гостеприимства: вот с каких давних пор тянется та доброжелательность, которую питаю к вам я и мои родители.
Там же, III. 677 d 7 [После упоминания Дедала, Орфея, Паламеда, Марсия, Олимпа, Амфиона]: — [Афинянин]. А знаешь ли ты, Клиний, что ты пропустил друга, который жил прямо-таки вчера? — [Клиний]. Уж не Эпименида ли ты имеешь в виду? — [Афинянин]. Да, его. Он у вас далеко превзошел всех в ухищренности, любезный. Как вы сами говорите, о чем Гесиод в старину прорицал на словах, то он осуществил на деле.
ПЛУТАРХ. Пир семи мудрецов, 157 D: «Стало быть, — подхватил Ардал, — вашему товарищу и гостю Солона Эпимениду также некий закон повелевает воздерживаться от всех яств и, беря в рот немножко голодоутоляющего снадобья (которое он сам приготовил), проводить день без завтрака и без обеда?» … Солон сказал, что он удивляется тому, что Ардал не читал закона, по которому питается Эпименид, в стихах Гесиода. «Ведь это он первым указал Эпимениду семена этой пищи и научил его искать,
Сколь великая польза [содержится] в мальве и асфоделе» [Труды и дни, 41]
«Неужели ты и впрямь думаешь, — сказал Периандр, — что Гесиод имел в виду что-нибудь подобное? Разве он не восхваляет все время бережливость и не призывает нас
75
к самой простой пище, считая ее самой вкусной? Мальва в самом деле хороша на вкус, и сладок асфодель, а что касается всех этих „голодоутолителей“ и „жаждоутолителей“, то они, насколько мне известно, скорее лекарства, чем пища, и содержат мед, какой-то иностранный сыр и еще множество ингредиентов, которые не легко достать». Ср. А 1 § 114.
6. ТЕОФРАСТ. Исследование о растениях, VII, 12, 1: Съедобны … и корень асфоделя и корень морского лука, но только не всякого, а лишь так называемого «эпименидова», получившего это название по своему употреблению. Ср.: ТЕОФРАСТ. Характеры, 16, 13: [Суеверный], позвав жриц, велит подвергнуть себя очищению с помощью морского лука или щенка.
6 а. АПУЛЕЙ. Апология, 27: [Философов-физиков считают безбожниками]. Тех же, кто с излишним любопытством исследует провидение в мире и слишком горячо славит богов, сплошь да рядом называют магами, как будто, зная происходящее, они сами умеют его делать. Таковы были некогда Эпименид, Орфей, Пифагор и Остан, а впоследствии подобные подозрения пали на «Очищения» Эмпедокла, даймонион Сократа, τὸ ἀγαθόν Платона.
7 (T 4е). КЛИМЕНТ АЛЕКС. Протрептик, 2, 26 (I, 19, 25): … Древний Эпименид воздвиг в Афинах алтари Наглости и Бесстыдства.
*Схол. к этому месту (I, 305, 3 St.): Эпименид: он был критянин по происхождению, жрец Зевса и Реи, практиковавший очищение от любой порчи, как телесной, так и душевной, и объяснявший ее причину.— Он считал богами и Наглость (Ὕβρις) и Бесстыдство, воздвиг им храмы и алтари в Афинах и предписал приносить им жертвы. — Он «соверпшл очищение Афин, был критянин родом и обладал величайшей мудростью. Его упоминает Менандр в «Женщинах, пьющих болиголов» [фр. 2, I Körte].
*ЦИЦЕРОН. О законах, II, 11,28: Хорошо, что обожествлены человеческие Ум, Благочестие, Добродетель, Верность — всем им за счет государства посвящены в Риме храмы … но порочно то, что в Афинах по искуплении Килоновой скверны по совету Эпименида-критянина воздвигли святилище Хулы (Contumelia) и Бесстыдства. Cр. А 1 § 110, 112.
8 (Т 4). ПАВСАНИЙ, I, 14, 4: Перед этим храмом [Афинским Элевсинием], там же, где и статуя Триптолема, стоит бронзовый бык, как бы ведомый на заклание. Верхом на нем изваян Эпименид Кносский, про которого рассказывают, что он пришел в деревню, и, войдя в пещеру, заснул, причем сон оставил его не раньше, чем исполнилось сорок лет, как он спит. Впоследствии он стал сочинять эпические поэмы и совершать очищение городов, в том числе и Афин.
СЕРВИЙ. Комментарий к «Георгинам» Вергилия, 1, 19: «Мальчик — изобретатель крючковатого плуга … » — [либо Триптолем], либо Эпименид, который, согласно Аристотелю [фр. 386 Rose], впоследствии был назван Бузигом [Быкозапрягателем]. ГЕСИХИЙ, под словом «Бузиг»: Бузиг: аттический герой, первым запрягший быков в плуг; его звали Эпименид.
в. фрагменты
Теогония. Оракулы.
1 (FGrHist 457 F 2). Послание к Титу св. Апостола Павла, I, 12: Кто-то из них (из критян], их собственный пророк, сказал:
Критяне вечно лжецы, злые звери, праздное брюхо!
76
КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, I, 59 (II, 37, 21 St.): Седьмым [из семи мудрецов] одни считают Периандра Коринфского, другие — скифа Анахарсиса, третьи — Эпименида Критянина, {которого он знает как языческого пророка}, которого упоминает апостол Павел в послании к Титу [следует цитата].
ИЕРОНИМ. Толкование на послание к Титу св. апостола Павла, VII, 606 Migne; Говорят, что этот стих помещен в «Оракулах» поэта Эпименида Критского … наконец, сама книга озаглавлена «Оракулы». Ср.: ОН ЖЕ. Послания, 70 (I, 666 М.), где добавлено: [Первое] полустишие этого гексаметра впоследствии использовал Каллимах [КАЛЛИМАХ. Гимны, I, 8 (Гимн к Зевсу):
Критяне всегда лжецы: даже могилу твою, о владыка,
Критяне выдумали. Но ты не умер: ведь ты вечен].
МАКСИМ ТИРСКИЙ, 38(с. 439,14 Hobein): Прибыл в Афины и другой критянин, по имени Эпименид. Ему также некого было назвать своим учителем, и тем не менее он был бесподобным знатоком божественной науки, благодаря чему спас терзаемый чумой и междоусобицей город афинян с помощью искупительных жертвоприношений. Знатоком же этих вещей он был не от учения: он рассказывал, что учителем его был долгий сон со сновидениями.
Там же, 10 (с. 110, 13 Н.): Прибыл некогда в Афины критянин по имени Эпименид со следующим невероятным рассказом: дескать, заснув в <пол>день в пещере Диктейского Зевса глубоким сном на много лет, он встречался [~ беседовал] во сне с богами, внимал речам богов и [общался] с Истиной (Ἀλήθεια) и Правдой (Δίκη).
2 (F 3). ЭЛИАН. О своеобразии животных, XII, 7: Говорят, что Немейский лев упал с луны. Так, стихи Эпименида гласят:
Ибо и я — порожденье Селены прекрасноволосой,
Вздрогнув ужасно, она стряхнула с себя льва-зверину,
Волей Владычицы Геры в Немее его задушила
<И сокрушила святая мощь Геракловой силы>.
ТАТИАН, 28 = ГЕРОДОР ИЗ ГЕРАКЛЕИ 31 F 4 Jac: Не глупо ли верить книгам Геродора, касающимся сказания о Геракле? Они проповедуют, что [Луна] — это горняя земля и что с нее спустился убитый Гераклом лев. Ср. 59 А 77.
3 (F 20). АРИСТОТЕЛЬ. Политика, А 2, 1252b 13: Таким образом, предназначенное на каждый день естественное сообщество есть семья, членов которой Харонд называет «сотрапезниками» [досл. «товарищами-по-мучному-ларю»], а Эпименид Критский «однодымниками».
4 (F 1). АРИСТОТЕЛЬ. Риторика, Г 17, 1418 а 21: Совещательное красноречие, естественно, труднее судебного, так как оно о будущем, а то о прошлом, которое, кстати сказать, тоже может быть предметом познания для гадателей, как сказал Эпименид Критский: по его словам, он гадал не о том, что произойдет, а о том, что произошло, но осталось незамеченным.
5 (F 4). ДАМАСКИЙ, О началах, 124; I, 320, 17 Ruelle = ЕВДЕМ, фр. 150 Wehrli: Эпименид принял два первых начала: Аэр и Ночь … от них родился Тартар, — думаю, третье начало, как некое смешанное из двух [первых] и произошедшее от их слияния; от них — два Титана … от совокупления которых между собой родилось яйцо … из которого, в свою очередь, произошло новое поколение.
77
ФИЛОДЕМ, О благочестии, 47 а 2 сл. (Henrichs, GRBS 13 [1972], 77—78): В стихах, <приписываемых Эпи>мениду, <говорится>, что <все> образовалось <из Аэра> и Ночи. Гомер <утвержда>ет, что Океа<н> рождает <проч>их <богов от> Тефии,. ск<азав>: «<O>кеана, <праро>дителя <богов> и <матерь> Т<ефи>ю». [следует АБАРИС, В 1; Ферекид В 13].
6 (F 5). ПАВСАНИЙ, VIII, 18, 2: Эпименид Критский также изобразил Стикс дочерью Океана, но только у него она состоит в супружестве не с Паллантом, а родила Ехидну от Пейранта, кем бы ни был этот Пейрант.
7 (F 6). ФИЛОДЕМ. О благочестии, 46 b 7, с. 18 G.: <Богини> Гар< пии сыно>вьями <Борея> … 18: <Эпи>менид [считает их] <порождениями <Оке>ана и Г<еи и> г<оворит>, что о<ни были убит>ы [?] о<коло Ре>гия [?].
8 (F 8). Там же. 61b 1, с. 46 G.: <Расс>ка<зывают, что Тифон посягнул на царскую власть> Зевса, <например Эсхил> в «Про<метее», А>кусила<й, Эпи>менид <и> многие <другие>. <У Эпи>менида Тифон <пришел к царскому двор>цу, когда Зевс <спа>л и, <завла>дев воротами, <про>ник внутрь. <Подо>спев на помощь и <увиде>в, что дворец захвачен<, Зевс, гов>орят, убил <его перуном>.
9 (F 6). Там же. 92, 24, с. 43G.: Ак<усил>ай говорит, что яб<локи сторожат Гарпии. Эпименид добавляет к этому, что они тождественны Гесперидам.
10. ПЛУТАРХ. Солон, 12 (ср. А 4): Но что самое главное, умилостивлениями, очищениями и основаниями [алтарей] он освятил город и посвятил граждан в таинства, сделав их более послушными справедливости и более податливыми убеждению в единомыслии. Говорят, что, увидав Мунихию, он долго ее рассматривал и сказал присутствующим: «Как слеп человек к будущему! Если бы афиняне знали заранее, сколько печали принесет городу это место, они бы съели его своими зубами!»
11 (Т 6). ПЛУТАРХ. Об упадке оракулов, I, 409 E: Сказывают миф, Терентий Приск, будто то ли орлы, то ли лебеди, летя от краев земли к середине, встретились [досл. «совпали в одной точке»] в Пифо, на месте так называемого пупа [земли]. Впоследствии Эпименид из Феста решил проверить этот миф в присутствии бога [= вопросить оракул] и, получив неясный и двусмысленный оракул, сказал:
Нет никакого срединного пупа земли или моря.
Если ж и есть, то известен богам, а смертным неведом.
12 (F 12). Схолии к АПОЛЛОНИЮ РОДОССКОМУ, II, 1122: Геродор [FGrHist 31 F 39] говорит, что они [сыновья Фрикса] — от Халкиопы, дочери Ээта. Акусилай [8 В 25] и Гесиод в «Больших Эойях» [фр. 255 M.—W.] говорят, что они — от Иофоссы, дочери Ээта. Аполлоний [Аргонавтика, II, 1155] называет четырех: Арга, Фронтиса, Меласа, Китисора. Эпименид добавляет пятого — Пресбона.
13 (F 11). Там же, III, 242: Эпименид говорит, что Ээт — коринфянин родом, а мать его называет Эфирой.
14 (F 10). Там же, IV, 57: Эпименид говорит, что, живя у богов, он [Эндимион] влюбился в Геру и ввиду негодования Зевса выпросил себе вечный сон.
15 (F 13). Схолии к ЕВРИПИДУ. Финикиянки, 13: Эпименид говорит, что он [Лай] женился на Эвриклее, дочери Экфанта, от которой родился Эдип.
16 (F 9). Схолии к ЕВРИПИДУ. Рес, 36: Эпименид говорит, что от Каллисто и Зевса родились дети-близнецы Пан и Аркад. Схолии к ФЕОКРИТУ. I, 3; с. 28 Wendel: Эпименид в [своих] стихотворениях [говорит], что от Зевса и Каллисто [родились] близнецы Пан и Аркад.
78
17 (F 14). Схолии к ПИНДАРУ. 1-я Олимпийская ода, 127: [Имена 13 женихов Гипподамии, убитых Эномаем]. Это число погибших женихов подтверждают Гесиод [259 M.—W.] и Эпименид.
18 (F 21). Там же. 7-я Олимпийская ода, 24: Герофил говорит, что [нимфа] Родос — дочь Посейдона и Афродиты. Эпименид выводит ее родословие от Океана [и полагает, что] по ее имени был назван город.
19 (F 7). Схолии к СОФОКЛУ, Эдип в Колоне, 42: Эпименид говорит, что Евмениды — дочери Кроноса:
А от него родилась лепокудрá злата Афродита,
Мойры бессмертные и Эринии пестряннодарны.
Критские события
20 (F 17). ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ, V, 80: Поскольку большинство авторов «Критских событий» противоречат друг другу, не следует удивляться, если наше из ложение не будет согласным со всеми: мы последовали за теми, чей рассказ более достоверен и кто пользуется наибольшим доверием, в одних случаях примкнув к богослову Эпимениду, в других — к Досиаду, Сосикрату и Лаосфениду, Cp. XII, 66—77.
21. АРАТ, Феномены, 163—164 [Звезда Капелла]:
Слева — святая Коза, говорят, вскормившая Зевса,
Оленийской Козой зовут ее Зевса пророки,
22. Там же, 30 [Гелика и Киносура]:
С Крита (если не лгут) по воле великого Зевса
К небу они поднялись за то, что Зевеса-малютку
В Дикте благоуханной, от Иды-горы недалече,
В гроте сокрыли они и питали в течение года
Дондеже Крона в обман вводили диктейцы Куреты.
23. Схол. к АРАТУ, 46 (349,23 Maass) [Созвездие Дракона]. О Драконе сказывают критский миф, что-де, когда однажды нагрянул Кронос, Зевс из осторожности превратил себя в змею [дракона], а кормилиц в медведиц и так обманул отца, а когда захватил царскую власть, то запечатлел приключившееся с ним и с кормилицами на арктическом круге.
24 (F 18). ПСЕВДО-ЭРАТОСФЕН. Превращения в звезды, 27: [Козерог]. Внешне он похож на козлоногого Пана (ибо от него рожден): нижняя половина тела у него звериная, на голове — рога. Этой чести [= превращения в звезды] он удостоился потому, что, по словам автора «Критских событий» Эпименида, был молочным братом Зевса и находился с ним на Иде, когда тот пошел войной на Титанов. Полагают, что он изобрел раковину, из-за ужаса, внушаемого ее звучанием, называемую Панической, которой он вооружил соратников и от которой бежали Титаны. Захватив власть, [Зевс] поместил его среди звезд вместе с матерью Козой [Капеллой]. А так как раковину он <нашел> в море, то отличительным знаком имеет рыбий <хвост>. Ср. 2 В 8; ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ, XII, 70.
25 (F 19). Там же, 5, с. 5, 21 Olivieri: [Созвездие Венца]. Говорят, что это венец Ариадны … Автор «Критских событий» говорит, <что>, когда Дионис пришел к Миносу с намерением совратить ее, он принес ей в дар этот венец, чем обманул Ариадну. Гово-
79
рят, что он творение Гефеста [и сделан] из червленого золота и индийских камней … а впоследствии он [Дионис] поместил его среди звезд. Ср.: ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ, VI, 4 [ТЕРТУЛЛИАН. О венце, 7].
Dubia
26 (F 15). ИОАНН ЛИДИЙСКИЙ. О месяцах, IV, 17: Философы толкуют Диоскуров как подземное и надземное полушарие: уносясь по очереди под Антиподов, они, выражаясь на мифический манер, как бы попеременно умирают. А Эпименид и иже с ним изобразили Диоскуров мужчиной и женщиной, назвав его Веком (αἰών) как единицу, а ее — Природой (φύσις) как двоицу, поскольку из единицы и двоицы произошло всякое живородящее и душетворящее число. Ср. 7 В 14.
(80)